Институтки. Тайны жизни воспитанниц (Лухманова Надежда Александровна) ; Алгоритм, 2017

"Институтки. Тайная жизнь воспитанниц". Н.Лухманова.
Надежда Александровна Лухманова была воспитанницей Павловского института благородных девиц (С-Петербург, ул. Восстания д.8) с 1853 по 1861 гг.
"Тайная жизнь воспитанниц" - это калейдоскоп детских воспоминаний: о шумных играх с братьями, в строгой, но лаской бабушке, о случайной и неловкой встречи с императором Александром, во многом определившем дальнейшую судьбу маленькой Наденьки. Когда сегодня думаешь об институте благородных девиц, то представляешь чопорных учительниц с рафинированными манерами, держащих юных барыней в строжайшей дисциплине. Отчасти это так, но эти самые воспитанницы могли дать прикурить кому угодно - от заморских классных дам до юных офицеров, краснеющих и бледнеющих при виде лукавых проказниц.

0    0

Люблю книги о дореволюционной России. В данной книге автор рассказывает о своем детстве и институтской жизни. Первая часть написана от первого лица, в ней рассказано о детских годах девочки. Вторая часть, об институте, написана от третьего лица. Книга проиллюстрирована фотографиями Павловского института, в котором она училась, благодаря им можно представить что окружало девочек в годы учебы. Девочки жили в институте круглый год и даже каникулы проводили в институтских стенах, домой отпускали только избранных. Навещать дочерей и сестер можно было в определенные дни и часы. Не разрешалось приносить домашнюю еду, только всякие сладости. Хотя кормили девочек однообразно. Вообще жизнь в стенах института была не такой уж легкой и радостной, за любую провинность наказывали, в классных дамах не было сердечности и человечности к детям. Большое впечатление на меня произвела история одной девочки у которой умерла мать и она умоляла Maman отпустить ее домой на день раньше и хотя та посочувствовала и отпустила ее, но ей не понравились ее манеры. Манеры! У человека умерла мать, у ребенка горе, а Maman важны манеры! Институтская жизнь мне чем-то напомнила армейскую, а спальня девочек казарму. Аккуратно заправленная кровать, тубочка, стул. Но не смотря ни на что девочки умели находить поводы для радости и веселья.

0    0

Продолжая изучать тему институтов благородных девиц в Российской империи, я познакомилась с еще одной очаровательной писательницей, чье имя до этого лишь мельком видела в ленте. Оказывается Надежда Александровна в свое время была весьма популярным автором, а так же феминисткой (ее взгляды на женское предназначение, обучение и любовь можно прочесть в конце сборника, в статье «Недочеты жизни современной женщины»). Более того, она родилась в то же время, что и Елизавета Водовозова, так что мне было очень интересно сравнить их воспоминания о детстве и учебе, потому что в данной книге тоже рассказывается не только об институте, но и о домашней жизни маленькой Нади.
Стоит отметить, что данное издание все же показалось мне менее информативным и более развлекательным, чем . Хотя для многих читателей это как раз будет плюсом: тут нет рассуждений об эпохе, заметок о нравах дворян и несправедливости крепостного строя (хотя, кто ищет - тот найдет, ведь и здесь можно встретить рассказ о том, как хлестали няню по щекам, или о самодуре барине, уморившем собственного сына).
А барыня-то наша горячая, по щекам меня раза четыре ударила… и поделом!
Отец-то его, зверь, и говорит: старший сын – а не в меня и не в мою породу! Я, говорит, отучу его за юбки-то прятаться.
А Сашенька и вправду, как завидит отца, задрожит весь и норовит за няньку или за маменьку свою схорониться… Ну и отучал! Господи Боже мой, как отучал! С ученья-то с этого самого и помер Сашенька, уж подростком был… Вот его-то смерти бабушка и не вынесла – убежала.
— Да как же она убежала-то? – допытывался Федя.
— А вот все по порядку, дойдем и до этого… Уж коли начала рассказывать, так надо все вспомнить. Поставит папенька его в открытое окно, лицом в сад, на голову ему наденет шапку теплую, а поверх нее ружье положит и почнет стрелять ворон в саду, а бабушку-то, Дарью Германовну, в спальне на замок запрет, уж та и молит, и просит, и рыдает за дверью, а он знай себе: паф да паф – до тех пор, пока Сашенька без чувств на пол скатится. Толкнет он его ногой и уйдет, а назавтра опять за то же. Гулять пойдет, примется ребенка учить плавать, а как учит? Разденет да в воду и бросит, как щенка… Только раз вот так-то и доигрался… Сидел Сашенька в углу комнаты и книжку читал, а отец у окна трубку покуривал да вдруг как крикнет:
— Александр, ступай в мою комнату, неси ружье!.. Барыня и взмолилась:
— Дмитрий Александрович, Христом Богом прошу, не тронь ребенка, дай ему хоть неделю отдохнуть, извелся он совсем, по ночам не спит, горит весь...
— Небось, – говорит, – не сгорит, а учить надо, зачем такую дрянь родила!..
Вот какие страшные дела на деревне у нас были и каких ужасов понатерпелись люди от старого барина, Дмитрия Александровича. Бывало, маменька моя, царство ей небесное, ночью вскочит, вся дрожит, потом обливается – барин ей приснился.

0    0