Книга: Место для года (Виктор Улин) ; ЛитРес, 2018

Похвалить или обругать сборник рассказов, после прочтения которого хочется сходу хлопнуть, не закусывая, стакан водки, и петь песни в стиле Гарика Сукачева – с надрывом, сжатой в пружину яростью и неотвязной, необъяснимой и нестерпимо жгучей тоской? В девяностых много было разной чернухи. В большинстве случаев хотелось после просмотра-прочтения плюнуть, чертыхнуться и поскорее отвлечься от этого, так сказать «художественного» материала. Редко случалось увидеть-прочесть истинно художественное произведение. В котором автор не пытался делиться собственной болью, а орал, не в силах справиться с нею, все силы своей души. Талантливый человек всегда вызывает сопереживание, сочувствие, сострадание ко всему, что тревожит его лично. Улин – один из самых одарённых современных прозаиков. И поэтом любой из его текстов невозможно пролистать или отложить в сторону, едва начав читать первые строки.
Да, порой читать его больно. Например, после «Места для года» я вдруг подумал:
«Можно ли ударить открытой пятернёй под дых?» Почему открытой пятернёй? Потому что рассказов здесь пять. Как в ладони. Каждый рассказ до краёв наполнен безысходностью, как ассенизаторская бочка, идущая на разгрузку. Каждый рассказ – о жизни в «лихие девяностые», о людях, не сумевших вписаться в жизнь, так и оставшихся на бессмысленной и потому бездарно проигранной афганской войне, как отставной офицер Безымянников («Погребение»), как мать, потерявшая там же сына Андрюшу («Галицийские поля»).
Как Иван Петрович, поистине интеллигентный, безответный и простой деревенский человек (одноименный рассказ «Место для года»). Он, предчувствуя скорую свою кончину, и не надеясь на помощь сына, установил на собственные, по копейкам собранные средства, скромный памятник для умершей жены. И выбил на нём и свою фамилию, имя и отчество. Оставив открытой лишь дату собственного ухода.
Все рассказы в сборнике объединяет…смерть. Все герои в конце умирают. И к завершению последнего рассказа открытая пятерня сжимается в кулак. Уходит из жизни старик Одиноков («Платок»). Последние слова: «Не хотелось жить». Впрочем, этими словами можно завершить любой из собранных под этой обложкой рассказов.
Кулак сжат и занесён для удара. Кому предназначен этот удар? Стране, равнодушно перемалывавшей своих граждан? Погоде, в каждом из рассказов угрюмой, грязной, в лучшем случае заснеженной или чрезмерно дождливой? Людям, равнодушных друг к другу, не желающих знать ничего, кроме своих шкурных интересов?
Удар предназначен каждому из нас, прочитавших этот сборник рассказов Виктор Улина. Испытав боль, потрясение, даже почти мистический ужас, мы очистимся хоть не намного и не надолго от скверны, осевшей в наших душах как вулканическая пыль после извержения вулкана. Произойдёт это потому, что Улин пишет не для осквернения нашего мировосприятия и не для очернения действительности. Все рассказы написаны в то время, когда жизнь давала слишком мало поводов для использования в рассказе о ней светлых и радостных красок. Могу допустить, что, писатель слишком увлёкся использованием при изображении действительности принципов чёрно-белой фотографии. Его взгляд улавливает только черноту и безысходность. Но, как бы не виделось Виктору Улину, жизнь ведь богаче и разнообразнее. Ещё Достоевский писал, что художник отличается от дагерротиписта тем, что тот поставит свой аппарат на краю базарной площади, сделает снимки и будет полагать, что в этих снимках запечатлелась вся действительность. А художник, по мнению писателя, постарается отобразить не только базарную площадь, продавцов и покупателей, но и город, в котором находится рынок, здания и сооружения вокруг него, небо, солнечный свет, поле, наполненное ягодами и цветами и лес, в котором легко дышится и слышны голоса безмятежных птиц…
Читайте Виктора Улина! Катарсис вам обеспечен. Гарантирую.

0    0