Журнал Виктора Франкенштейна (Акройд Питер , Асланян Анна (переводчик)) ; Рипол-Классик, 2019

Я тебя породил...

Йель не сомневался, что он скрытый гей, который никогда не отважится на каминг-аут

"Мы умели верить" Ребекка Макккай

Молодой человек, швейцарец из обеспеченной семьи, сын владельца механических мастерских, воспитанный отцом в уважении к наукам, но к механике склонности не питающий, а увлеченный медициной, отправляется на учебу в Англию. Где знакомится, а после близко сходится с молодым блистательным поэтом Перси Биши Шелли. Виктор, простолюдин, хотя из обеспеченных, благоговеет перед аристократизмом своего друга, наследного баронета, и преклоняется перед его талантом.



Шелли, впрочем, жизнь ведет стесненную, с семьей он не в ладах. Не то, что окончательный разрыв, но непримиримые противоречия и в итоге вовсе не тот уровень достатка, на какой мог бы рассчитывать по праву рождения. Все они находятся под впечатлением новых идей, хотя Франкенштейна больше привлекают естественнонаучные, вроде месмеризма и опытов с электричеством, которые можно, нет - нужно поставить на службу прогресса человечества, а именно - заставить отступить самое смерть. Он, видите ли, убежден, что надлежащим образом приложенный электрический разряд достаточно большой силы может оживить мертвецов.



Молодого же поэта, более привлекают идеи женской эмансипации и нового типа человека, рожденного и воспитанного свободной образованной матерью. Для воплощения своих идей он даже берет шефство над юной сестрой одного из своих приятелей, вследствие обнищания семьи вынужденной искать работы. Нет, - говорит Шелли, я стану образовывать Гарриэт, а вашему жестокосердному отцу буду выплачивать отступного в размере ее предполагаемого недельного жалования плюс гинея сверху.



Стоит ли говорить, что уроки закончатся побегом молодых людей и венчанием в Гретна Грин (ах, Биши такой душка). Меж тем Виктор, который не впечатлен матримониальными порывами любезного друга, но помешать им никак не может, с головой уходит в работу. Благо, с деньгами проблем нет, скоропостижная смерть сестры и отца сделала его наследником значительного состояния. В оборудованном на берегу сарае, молодой натуралист кромсает и сшивает трупы, пропуская через них гальванические разряды. До поры с нулевым результатом, пока однажды мертвец в самом деле не оживает.



Вы уже поняли, что за основу своего романа Питер Акройд взял сочинение Мэри Шелли. В худших компиляторских традициях постмодернизма свалив в одну кучу героя и его создательницу, ее красавчика супруга - постойте-постойте, вы разве не называли девушку Гарриэт? Все так, но Гарриэт утонет, а на смену ей, к вящей досаде героя, практически мгновенно явится куда более интересная и образованная Мэри, дочь знаменитого философа Годвина, к тому же.



Для людей, знакомых с биографией Шелли, вольность, с какой английский писатель, обращается с ней, сродни действиям, производимым Франкенштейном над кадаврами, имевшими несчастье попасть в его очумелые ручки. Не удовлетворившись одними супругами Шелли, Акройд запихивает в повествование еще и лорда Байрона, и собственно всю виллу Диодати. Старательно воссоздает атмосферу "дыша духами и туманами" готического романа, убивая руками существа женщин, которых демонстративно не любит (ни одного отдаленно привлекательного женского образа) и одного мальчика-слугу, которого столь же явно вожделеет.



Ну что сказать? Трудно было быть геем, не имеющим смелости для каминг-аута в девяностые прошлого века. Но, для беспринципных компиляторов тогда было раздолье. Хорошо, что тип постмодернистского романа, со включением реальных исторических персонажей, авторскою волей обреченных вести себя как идиоты (в лучшем случае) или злодеи (в худшем) - хорошо, что этот литературный пустоцвет сам собой отпал.



Некоторым оправданием такого рода сочинений может служить их (довольно сомнительная) просветительская роль. Некоторым оправданием вивисекторству господина Акройда - его одержимость идеей возможности породить жизнь без участия женщины - я теперь не только о несчастном мертвеце "Журнала Виктора Франкенштейна", но и о гомункулусе из раннего романа "Дом доктора Ди". Все-таки созидание, даже такого извращенного толка, лучше разрушения в чистом виде.

0    0

Унылая и невероятно затянутая компиляция, автор которой, ничтоже сумняшеся, свалил в одну кучу Шелли с Байроном и Мэри Шелли с порождением ее фантазии Франкенштейном, а также его чудовищем. Заявка на соединение викторианского романа с готическим в традициях фаулзова «Волхва», исполнение оставляет желать много лучшего.

0    0

Питер Акройд, современный английский писатель, мастер интеллектуальной прозы.

Роман "Франкенштейн" стал неотъельимой частью английской и массовой культуры. Питер Акройд предлагает читателю свой вариант классической истории из романа XIX века. Роман можно читать, как в контексте оригинала, так и просто в целях получить увлекательное чтение.

Издание в твердой обложке, страницы газетные, шрифт разборчивый, без иллюстраций. Предисловие, комментарии и проч отсутствуют.

Ниже прилагаю фото для ознакомления:

0    0