Мир множества миров. Физики в поисках иных вселенных (Виленкин Алекс) ; АСТ, 2018

Книги подобного жанра изрядно напоминают катание на американских горках: быстро, с ветерком, пробирает до глубины души, но через минуту после того, как вышел на шатающихся ногах, сложно вспомнить что-то связное. Инфляя-я-я-я-яция-я-я-я-я! Антропный принци-и-и-и-и-и-ип! Большой взры-ы-ы-ы-ы-ыв! Чо-о-о-о-о-орные ды-ы-ы-ы-ы-ыры-ы-ы-ы-ы! Однако ж КПД по-прежнему низковат. Из того, что запомнилось персонально - воспоминания автора о докладе Старобинского (который, несомненно, велик, и в настоящее время становится все более великим в полнейшем соответствии с инфляционной гипотезой) вполне совпадают с моими личными воспоминаниями о его лекциях по космологии. Все адски сложно, чувак у доски нечеловечески заикается, и ничего понять решительно невозможно. Однако современная космология действительно в некотором смысле такова: простые симметрийные соображения, пара волнообразных пассов руками - и вот уже рождение и смерть Вселенной на чашах весов. Все бы ничего, но эти чертовы соображения подтверждаются чертовыми экспериментальными данными! Однако же надо заметить, что никаких практических выводов за этим не просматривается даже в весьма отдаленной перспективе; выводы исключительно философские (вот вам и Natural Sciences и Natural Philiosophy). Тем не менее, приложиться к современным достижениям на ниве реликтового излучения приятно завсегда. Вполне себе ничего книжка.

0    0

Вот и осилила я свою последнюю книгу из флешмоба 2014! Книжка не сказать чтобы пошла легко, но когда я стала ее читать глазами, а не слушать, дело сдвинулось с мертвой точки.
Книга вызвала двоякое впечатление. С одной стороны - много информации, много действительно новых неизвестных мне фактов - интересно. С другой стороны - то ли я разучилась читать подобную литературу, то ли действительно автор пишет немного сложновато. На каком-то этапе развертывания очередной мысли я вдруг обнаруживала, что несколько запуталась и продолжаю читать уже по инерции, не совсем вникая в то, что следовало доказать и начисто забыв в чем суть, скажем, теории инфляции...
В попытках разбавить ученый текст автор включает байки из своей научной жизни. Это выглядит неожиданно: только что ты знакомился с типами вакуума - и внезапно обнаруживаешь, что уже читаешь историю о том, как автор ел сливовый пирог в гостях у Хокинга или о том, каким рассеянным и необязательным был очередной гений физики. В принципе, это мило. Особенно меня потряс рассказ об одном советском ученом, который не мог ни вырваться из СССР, ни продолжать в нем исследования в области квантовой физики.
Вот эта история
Идея первичного огненного шара родилась в голове Георгия Гамова, очень колоритного физика российского происхождения, с которым мы еще не раз встретимся на этих страницах. Его коллега Леон Розенфельд (Leon Rosenfeld) писал, что это был "славянский гигант с огненной шевелюрой, очень ярко говорящий по-немецки; в действительности он был ярок во всем, даже в своей физике".[18] Еще аспирантом Гамов прослушал фридмановский курс лекций по общей теории относительности в 1923-1924 годах в Петрограде, так что знал о расширяющейся вселенной, можно сказать, из первых рук. Он хотел вести исследования в области космологии под руководством Фридмана, однако неожиданная смерть последнего не позволила этим планам реализоваться. В итоге Гамову пришлось писать диссертацию по динамике маятника — теме, которую он называл "в высшей степени унылой".[19]
В 1928 году с подачи своего прежнего профессора Ореста Хвольсона Гамов получил стипендию и провел лето в Германии, в Геттингенском университете. Это было время, когда полным ходом шла разработка квантовой механики, и Геттинген являлся одним из ведущих центров этих исследований. Физики пытались ухватить суть новой теории и внести вклад в ее стремительное развитие. Дискуссии, начинавшиеся днем в семинарских аудиториях, продолжались вечерами на улицах и в кафе, и было трудно не заразиться этой волнующей атмосферой открытия. Гамов решил исследовать, что может сказать квантовая механика о строении атомных ядер, и очень быстро получил первые результаты. Он использовал так называемый туннельный эффект — проникновение квантовой частицы через барьер — для объяснения радиоактивного распада ядер. Его теория прекрасно согласовывалась с экспериментальными данными.
Когда в конце лета пришло время возвращаться в Петроград (уже ставший Ленинградом), Гамов решил сделать остановку в Дании и посетить легендарного Нильса Бора, одного из основоположников квантовой теории. Рассказ о работе по радиоактивности (которая еще не была опубликована) произвел на Бора такое впечатление, что он предложил Гамову место научного сотрудника в своем институте в Копенгагене. Конечно, приглашение было с восторгом принято, и Гамов продолжил работу в области ядерной физики, став вскоре признанным авторитетом.
В 1930 году Гамова пригласили сделать большой доклад на конгрессе по атомному ядру в Риме. Он уже готовился пересечь Европу на своем маленьком мотоцикле, когда выяснил в советском посольстве, что его паспорт не подлежит продлению и ему придется вернуться в Советский Союз, прежде чем ехать куда-либо еще. Прибыв в Ленинград, Гамов сразу понял, что дела плохи. Сталинский режим закручивал в стране гайки. Наука и искусство должны были соответствовать официальной марксистской идеологии, и всякий, кого обвиняли в "буржуазных" идеалистических взглядах, подвергался жестоким преследованиям. Квантовая механика и теория относительности Эйнштейна были объявлены ненаучными и противоречащими марксизму-ленинизму. Когда Гамов упомянул о квантовой физике на публичной лекции, сотрудник органов прервал его выступление и распустил аудиторию. Гамова предупредили, чтобы он не повторял таких ошибок. Еще до этого инцидента ему было велено забыть о зарубежных поездках и не утруждать себя обращениями за паспортом. Железный занавес плотно закрылся. Гамов понял со всей ясностью: он должен любой ценой вырваться из Советского Союза.
Вместе со свой женой Любой, которая вышла за него вскоре после возвращения в Ленинград, он готовился к побегу. План состоял в том, чтобы пересечь Черное море и добраться в Турцию из Крыма. Идея эта кажется ребяческой, но они намеревались проделать это на байдарке. У Гамовых был недельный запас провизии и простой навигационный план: грести прямо на юг. Однако Черное море не зря называют черным. Ранним утром, затемно, когда двое искателей приключений отправились в путь, оно было идеально спокойным, но к вечеру ветер усилился, и поднялась волна. Ночью им с колоссальным трудом удавалось удерживать лодку на плаву. Признав свое поражение, они теперь стремились просто добраться до берега, и когда на следующий день им это удалось, чувствовали себя счастливчиками.
Когда летом 1933 года Гамову сообщили, что ему доверено представлять Советский Союз на престижном Сольвеевском конгрессе по ядерной физике в Брюсселе, это стало для ученого полной неожиданностью. Он был вне себя от восторга, но не понимал, как это получилось. Все объяснилось после прибытия на конгресс. Когда Гамов не появился в Риме, Нильс Бор забеспокоился и стал разыскивать своего старого друга. Он попросил французского физика Поля Ланжевена, члена Французской коммунистической партии, использовать свои связи, чтобы организовать приезд Гамова на Сольвеевский конгресс. Однако Гамов был потрясен, когда узнал, что Бор лично поручился Ланжевену за Гамова, пообещав, что тот вернется в Советский Союз! В тот вечер за ужином Гамов оказался за столом рядом с Марией Кюри, знаменитой первооткрывательницей радия и плутония, и рассказал ей о невыносимой ситуации, в которую попал. Мадам Кюри близко знала Ланжевена (ходили слухи, что даже очень близко); она сказала, что поговорит с ним. После бессонной ночи и дня тревожного ожидания Гамов узнал от нее, что вопрос улажен и он может не возвращаться. На следующий год он получил пост профессора в университете Джорджа Вашингтона в Соединенных Штатах.
Но в целом эти отступления смотрятся несколько искусственно. Так же, как и картинки, кстати. Такое впечатление, что картинки понатыканы в книгу исключительно ради самих картинок. Ну например, идет сравнение поля-чего-то-там с пьяницей, который шатаясь спускается с холма - и на картинке изображен пьяница, пошатывающийся на холме. В чем смысл этой картинки? Было бы понятно, если б она была красивой - тогда хотя бы выполнялась эстетическая функция. Но это кривобокое изображение нарисовано, кажется, самим автором. И все картинки в таком же стиле. Совершенно бессмысленные.
В целом я не пожалела, что прочитала книгу.

0    0

Отличная возможность начать увлекаться космологией или физикой для тех, кто далек от этих наук, как от звезд. Информация подана хорошо, разжевываются не только сложные, но и самые элементарные термины, знакомые со школьной скамьи даже самым принципиальным гуманитариям. Например, до меня книга с легкостью доносла все то, что раньше мозг старательно против моей воли блокировал. Хотя некоторые моменты все равно были немного непонятны.
Зачастую воспринимать информацию помогали картинки, которых в книге очень много. Также иногда Виленкин позволял в процессе чтения немного отдохнуть, разбавляя основной текст несерьезными забавными картинками и разнообразными историями из жизни. К слову, эти вставки очень гармонично вписались в книгу.
Странное сооружение смущало администрацию Тафтса и послужило поводом для многочисленных студенческих забав. Время от времени оно исчезает, а потом появляется там, где его менее всего ожидают найти. Однажды оно преградило вход попечительскому совету и президенту университета в день вручения дипломов. В другой раз казалось, что камень действительно пропал, но чудесным образом он объявился на своем месте спустя десять лет. Оказалось, что группа студентов зарыла его где-то на территории кампуса, а затем выкопала и вернула на место на юбилейной встрече выпускников. Одной только гравитации было явно не под силу удержать камень на постаменте, так что в конце концов его закрепили в земле при помощи цемента.К основной идее автор приходит без спешки, предварительно очень кратко описав биографию и основные научные достижения в этой сфере главных научных светил, постепенно логически связывая теорию одного с концепцией другого. В итоге все выводы Виленкина хорошо аргументированы и выглядят очень убедительно, поэтому сомневаться в них или тем более опровергать я не берусь. К тому же, даже Стивен Хокинг верит в мультивселенную.

0    0