Из виденного и пережитого. Воспоминания проповедника-миссионера (Архимандрит Спиридон (Кисляков)) ; Синопсисъ, 2019

Я люблю читать воспоминания и дневники. Самые разные. И самых разных людей. Поэтому брал данную книгу именно как воспоминания, причем совсем мне неизвестного архимандрита Спиридона. Прочитав ее, я остался больше под впечатлением личности автора, нежели его работы.

Поскольку издательство «Синопсис» выпустило работу архимандрита Спиридона в довольно симпатичном оформлении, но никудышном содержании (твердый переплет, офсетная бумага, карманный формат, но никаких иллюстраций и примечаний, равно как полноценной вступительной статьи об авторе и его работе, тираж 3000 экз.), попробую восполнить этот пробел.

Георгий Степанович Кисляков (1875-1930) родился в простой крестьянской семье в Рязанской губернии. Очень рано почувствовал стремление к Богу, мало общался со сверстниками, много времени проводил на природе. В детстве был немного юродивым (и лучше всего общался с такими же людьми), бывал неоднократно бит отцом, не знавшим, что делать с таким отпрыском. Проучившись два года в школе, был отдан в монастырь, но не прижился там. Ходил по святым местам, смог даже попасть на Афон, где задержался на несколько лет. Оттуда перебрался в С. Петербург и был отправлен миссионером в Сибирь, где и начал проповедовать. Был противником стяжательства (что доставляло ему немало проблем и врагов), искал прямого общения с Богом, считал, что любовь к ближнему без каких-либо ограничений способна творить чудеса. Т.е. выступал против многого из того формального, что составляло и составляет сущность церковной жизни.

В Сибири начал проповедовать. По его словам, его проповеди имели необыкновенную силу, слушать его собирались тысячи людей, прилюдно каявшиеся в грехах после его слов. Однако, согрешив (вполне плотски) с одной местной девицей, он лишился своего дара и уехал (оставив уже не девицу) в святую землю, а потом и в Среднюю Азию (о последнем он почти ничего не пишет).

Вернувшисьв Сибирь через какое-то время, опять стал заниматься миссионерством. Но и здесь лукавый искусил его — вновь плотская любовь, отказ на брак епископа, попытка самоубийства. На этом грешная жизнь раба Божия Григория закончилась (ну, почти), он принял схиму в образе монаха Спиридона. Много ездил по Забайкалью, проповедовал среди язычников и буддистов, но удовлетворения не получал: в массовом крещении аборигенов видел обесценивание самой идеи христианства, к тому же местные жители, сталкиваясь с приезжими русскими, видели в них отнюдь не образец православия, о чем откровенно говорили отцу Спиридону. Как результат, тот сделал ставку на убеждение в духовном превосходстве православия как религии любви. Именно это помогло ему в работе в качестве тюремного священника в Читинской тюрьме и на Нерчинской каторге (чему посвящено почти две трети книги), где о. Спиридон, по его словам, за десяток лет общался почти с 25 тысячами осужденных, о чем он подробно рассказал, выделив из всего своего богатого опыта несколько десятков историй.

Успехи в общении с каторжным миром Сибири способствовали его к конфликту с местными властями, духовными и светскими (каковых он никогда особенно не уважал), что привело в 1905 г. к аресту «за политику» и почти годовому пребыванию под домашним арестом. Перебравшись вскоре на Украину и работая с низами Одессы, он постепенно приходит к осуждению государства как института и войны (которая вскоре началась) как антихристианского явления. Однако до этого о. Спиридон побывал на фронте, проповедовал среди солдат, был возведен в сан архимандрита — и окончательно во всём разочаровавшись, кроме евангельской любви к ближнему своему, стал пацифистом. От гнева Синода его спасли разные обстоятельства, не в последнюю очередь революция, которая дала ему невиданную ранее свободу. Поселившись в Киеве, он занимается привычной работой с бедными и обездоленными, выпускает несколько своих трудов, включая рассматриваемую книгу. Как настоятель Преображенского храма, ведет большую работу, не уклонившись в обновление, но и не перейдя на платформу «государственной религии», не поддержав в 1927 г. «Декларации» митрополита Сергия. Господь послал своему ревностному служителю «кончину безболезненную, непостыдную, мирную», и, уверен, «добрый ответ на Страшном Суде Христовом». Арх. Спиридон умер своей смертью, могила его на Соломенском кладбище, куда его провожали тысячи киевских бедняков, сохранилась до наших дней.

Труды же его были надолго забыты. Однако в 2000-е гг. они неоднократно издавались, нашлись (и были опубликованы) рукописи других его произведений, ранее выходили книги арх. Спиридона и за границей.

Отношение к народному батюшке, младшему современнику о. Иоанна Кронштадского, очень разное — от обвинения его в «соблазне» до почитания как бессребренника и истинного христианина. Прочитав «Из виденного и пережитого», хочу сказать, что это очень литературный текст, образец духовной прозы, в котором гораздо больше об авторе и его внутренних переживаниях, нежели о том, что происходило вокруг него в мире. Это повесть, прежде всего, о приключениях духа, а не человека, человека непростого, кого-то отталкивающего своей открытостью и пылкостью чувств, кого-то именно этим привлекающего.

Не буду рекомендовать эту книгу широкому читателю как весьма специфическую литературу (да и оформление данного издания подкачало), но для пытливого ума, готового погрузиться в духовные рассуждения, здесь найдется немало интересного и полезного.



Как много писателей, как мало читателей…

0    0

Хорошая книга. Душевная. Радует, что и церковные издательства берутся за выпуск и распространение книг о. Спиридона. Пусть только в идеологических рамках своих возможностей - чтобы с грифом Издательского совета, чтобы с адаптацией под ожидания благочестивого церковного читателя - все равно это важно, все равно это мысли того самого архимандрита, настоящего христианина...

0    0