Записки письмоводителя старца (Смирнова Татьяна Сергеевна) ; Сретенский ставропигиальный мужской монастырь, 2018

Очень понравилась книга. После прочтения в душе-благодать Божия. Очень приятно держать эту книгу в руках, такое ощущение, что от нее исходит душевное тепло отца Иоанна и Татьяны. Замечательные фотографии. Спасибо всем, кто принимал участие в издании этой книги!

0    0

Книга воспоминания Т. С. Смирновой о жизни отца Иоанна содержит множество прекрасных черно-белых фотографий.

Переплет из тонкого картона.

Прикрепляю фотографии обложки, страниц, по которым можно составить представление о содержании и оформлении книги.

0    0

Отрывок с описанием чуда в жизни автора книги:

В 1977 году 27 января я неожиданно сорвалась на поездку в монастырь. Батюшка встретил меня вопросом: "А ты как здесь оказалась?" На что я ничего вразумительного ответить не смогла. А из дальнейшего разговора стало понятно, кто позвал меня в дорогу. За день до моего приезда в монастырь прибыли две святыни - десница святой мученицы Татианы и небольшая чудотворная икона Успения Божией Матери. Десницу прислал брат отца Иоанна архимандрит Афанасий (Москвитин), а икону привезли грузинские монахини в дар монастырю. Батюшка сразу повел меня в келью благочинного отца Александра (Васильева) приложиться к мощам моей небесной покровительницы. Отцы подарили мне восковые белые цветочки, которые обрамляли десницу. Они благоухали благодатью. По сию пору эти цветы - принадлежность моей келейной иконы святой мученицы. Времени для разговора не было, батюшка счел необходимым указать мне место, откуда я буду наблюдать перенесение святынь. 30 января, в воскресенье, предполагалось их водворение в Михайловский собор. Был яркий зимний день с радующимся солнцем и хрустящим под ногами на легком морозце снежком. Переминаясь с ноги на ногу, я стояла у прямой лестницы вверху. Место самое подходящее для обозрения. Вскоре я увидела, как из дверей братского корпуса вышли монахи. В этот момент что-то отвлекло мое внимание. Когда же через мгновение я сосредоточилась на шествии, моему взору открылось неожиданное. Перед отцами-монахами шли высокие статные девушки. На них были белые рясы и белые апостольники с развевающимися голубыми лентами. Но не их появление поразило меня - я знала, что икону Успения Божией матери привезли с Кавказа монахини, - удивило их поведение. Они были столь оживлены, что в моем сознании сразу нашлось и слово, определяющее их состояние, - это было ликование. Зато монахи, несшие святыни, по контрасту с ликующими девами как-то умалились, съежились, казались сумрачными и унылыми. Мой дух смутился, и ревность за дорогих отцов дала место скрипучему осуждению монахинь. Я наблюдала за происходящим и видела шествие все время, пока оно проходило по двору и когда поднималось по прямой лестнице, ведущей к Михайловскому храму. Все это время осадок раздражения на монахинь скоблил сердце. Но каково же было мое удивление, когда шествие, на какое-то момент исчезнув из поля моего зрения, снова появилось, и в нем уже не было белых монахинь! Изумление сменилось потрясением. Не сразу пришло осознание, что мне дано было увидеть то, что происходило за завесой естественного, видимого мира. И если бы не свойственная моей натуре реакция на монахинь, я бы усомнилась, не поверила бы виденному. Мимо меня прошли знакомые отцы, благоговейно и чинно несшие святыни, но не было в них того радостного ликования, которое явили небесные девы, сопровождавшие шествие. И еще раз Божия благодать за молитвы отца Иоанна посетила этот мой день. За литургией, находясь в храме, душой была за завесой, отделяющей наш видимый мир от потустороннего. Я видела Небесную Евхаристию, видела и чувствовала то, что обычно скрыто от земнородных. От потрясения я заливалась слезами, и остановить их поток было не в моей власти. Теперь же всякий раз, когда совершается литургия, в сознании воскресает память о виденном. Ни разу после этого чудного вторжения невидимого мира в мою жизнь не повторялось ничего подобного. А то, что было дано, и поныне живет в сердце и чувствах неопровержимым доказательством реальности бытия невидимого грешниками мира. Вечером, благословляя меня в дорогу, батюшка был краток, только и сказал: "А ты сыта, с тебя довольно. Поезжай с Богом!" И я поняла, что он знает обо всем, пережитом мной. Да я еще была и не способна говорить и выразить свои чувства словами. Разговор о виденном состоялся только в следующий мой приезд в Печоры. Тогда-то отец Иоанн и посоветовал мне все записать, сказав, что память человеческая - ненадежный хранитель. (С.46-49)



Это уже 3-е издание. Лакированный гибко-твердый ("интегральный") переплет, бумага и печать офсетные.

0    0