Книга: Миргород (Гоголь Николай Васильевич) ; Белый город, 2019

Решительно, невозможно читать Гоголя без обильного слюноотделения. Что за сочный язык! Какие краски! А люди? Пульхерия Ивановна, Тарас Бульба, Хома Брут, Иван Никифорович, тот, у которого голова похожа на редьку хвостом вверх и Иван Иванович, с головой словно редька хвостом вниз. Или наоборот? Да что люди? А лужа посреди Миргорода?
Но и это ещё не весь Гоголь. Разве возможен Гоголь без иронии, то едкой, то доброй усмешки, которая кроется за каждым словом.
Если спросить меня, с чем можно сравнить повести Гоголя, отвечу: с украинской народной песней. То протяжно, то задорно звучит она, то услышишь в ней лирические напевы, то едкое частушечное словцо. Неизменно она ярка, заразительна и чувственна.
В общем, редкая птица долетит до середины Днепра, редкий писатель дойдёт до самого сердца. А вот Гоголь может.

0    0

Так уж получилось, но в последнее время на полках для буккросинга я отдаю предпочтение изданиям классической литературы. Это незатейливое издание знаменитого гоголевского продолжения сборника "Вечера на хуторе близ Диканьки" заинтриговало меня своей необычностью. Впервые мне попалась книга русской классики, изданная в серии "Народная библиотека". Несмотря на свой не совсем презентабельный вид: пятна и разводы от воды она выглядела довольно прилично, учитывая свой довольно преклонный возраст. Многие произведения из"Миргорода" я читал неоднократно... Сегодня же меня данный сборник привлёк повестью "Вий", на которой и хотелось бы остановиться. Сюжет "Вия" представленный автором в виде народного предания на самом деле носит дидактический характер. Потому как злоключения главного героя повести - бурсака философа Хомы Брута происходят исключительно из-за его духовной лености.. Вот как описывает это состояние Хомы Н.В.Гоголь:
" Философ Хома Брут был нрава веселого. Любил очень лежать и курить люльку. Если же пил, то непременно нанимал музыкантов и отплясывал тропака. Он часто пробовал крупного гороху, но совершенно с философическим равнодушием, – говоря, что чему быть, того не миновать...
Выражение "он часто пробовал крупного гороху" свидетельствует о том, что по своему нерадению Хома часто терпел наказание, но воспринимал сие безболезненно, поскольку был весьма чревоугодлив
"Он всегда имел обыкновение упрятать на ночь полпудовую краюху хлеба и фунта четыре сала и чувствовал на этот раз в желудке своем какое-то несносное одиночество.
А вот дальше у Гоголя следует очень интересное примечание о том, что "несмотря на веселый нрав свой, философ боялся несколько волков", которое предполагает у Хомы наличие животного страха как такового.
Далее - больше... Бурсак Хома у Гоголя постоянно божится и чертыхается, что говорит о его маловерии. На этот счёт в народе бытует выражение "Никто не может заставить семинариста поверить в Бога". Видно неспроста.
Да и случай то с ведьмой произошёл не с богословом Халявой или ритором Тиберием Горобцем, а именно с Хомой. Потому как "изнеможенный, растерянный, он начал припоминать все, какие только знал, молитвы". Как чудно расставил акценты Гоголь... Припоминал... молитвы... бурсак... выбравший своим поприщем служение Богу. Каково? Припоминал!!! Вот где они, зачатки духовного нерадения Хомы... Оставление "молитвенного правила" и вместе с тем тяга к оккультному: "Он перебирал все заклятия против духов...", "«Хорошо же!» – подумал про себя философ Хома и начал почти вслух произносить заклятия..."
Да и отношение к молитвам у Хомы сродни вере в магические заклинания "– Что ж, – сказал он, – чего тут бояться? Человек придти сюда не может, а от мертвецов и выходцев из того света есть у меня молитвы такие, что как прочитаю, то они меня и пальцем не тронут. Ничего! – повторил он, махнув рукою, – будем читать".
Он поспешно стал на крылос, очертил около себя круг, произнес несколько заклинаний и начал читать громко, решаясь не подымать с книги своих глаз и не обращать внимания ни на что.
Он только крестился да читал как попало молитвы.
А вот и первый ключ к разгадке, почему погиб Хома Брут... который нам даёт Гоголь... Чтение молитв как попало... , т.е. бездумно, без веры... Однако же и подобную молитву приемлет Господь от Брута...
и оберегает его от нечистых сил...
Гибнет же Хома исключительно из-за своей глупости и безалаберности... Трагическая кончина Брута предопределена его маловерием...
До тех пор, пока Хома крестится и молится он неуязвим для бесовских сил, которые не могут подступиться к нему... "Все глядели на него, искали и не могли увидеть его, окруженного таинственным кругом".
Хома погибает не от бесовских сил, а от собственного страха... Ангельская подсказка Бруту "Не гляди!" вступает в противоречие с человеческим любопытством... Хоме очень захотелось увидеть Вия... Возможно всему виной необычайная тишина, которая внезапно наступила в церкви, и Хома просто невольно расслабился... Возможно злую шутку сыграла с Хомой и вера в таинственный круг... Тут трудно утверждать нечто определённое... Единственная зацепка, которую нам даёт Гоголь - это "Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха"... Автор неспроста указывает нам данную особенность гибели Хомы... указуя, что пока между главным героем и бесовскими силами не было соприкосновения - он был неуязвим... Позволив же себе взглянуть на Вия Хома разрушил этот духовный барьер... Посему и выходит, что если бы главный герой послушал голос ангела "Не гляди!" то всё бы закончилось для него благополучно... Главная же причина гибели Хомы - его маловерие и обрядоверие, заменяющие для героя истинную веру...

0    0

Как мне описать этот праздник и не впасть в совершеннейший елей?
Как передать гром «Тараса Бульбы» с его юным и жестоким 15 веком, которому место скорее в фэнтези, чем в истории? Помните, у Толкиена – «И юное солнце блистало на ненасытных мечах»?
Как умилить читателя зрелищем идиллической любви Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны, за которыми встает призрак века 18, века дворцовых переворотов, кружева из-за обшлагов и высоких напудренных причесок? Вся эстетика «Дворянского гнезда» Кончаловского – оттуда, да что говорить, даже «Сталкер» Тарковского с проплывающими под водой предметами быта – оттуда, из портрета Петра III в жарко натопленных комнатках.
И как мне вырвать «Вия» из его экранизации – чтобы как заново почувствовал избалованный читатель весь ужас, тесно связанный с эротизмом и приправленный чисто кинговской нереальностью, нездешностью? Ведь хутор, где детей не крестят, а покойников не отпевают (церковь-то заколочена!), это место явно из другого измерения.
И, наконец, как погрузить читателя в чисто кафкианский мир насекомых из «Повести о том, как поссорился Иван Иванович …»? Там и дворня, и светские знакомые – будто из «Замка» пришедшие. А сами главные герои постоянно теряют человеческое лицо – и то гусь, то жук, а то и кто-то пострашнее выглядывает.
Нет, не передать мне ни радости ума, ни сердечного счастья от чтения Гоголя!

0    0