Книга: Стеклянные пчелы (Эрнст Юнгер) ; Издательство АСТ, 1957

Эта небольшая повесть почти не имеет сюжета. Последний можно описать одним сложным предложением: «Отставной Ротмистр (Рихард) не имея средств к существованию, по рекомендации однополчанина, идет наниматься на сомнительную работу к олигарху и встречает там Нечто…». Ну, вот и все. Но как обычно у писателя воспоминания (героя) перемежаются с размышлениями от его лица. Не нравится Ротмистру (как и отставнику вермахта) мир, наступивший после великой войны. Ох, не нравится! А дальше будет еще хуже. Роботы-манекены, частные армии и крепости, оглупление фильмами и анимацией, потребительские игрушки для взрослых, роботы на всякий вкус и рои «стеклянных пчел». Все очень гадкое и опасное: «Всех нас занимает одна мысль: есть ли еще надежда»?
Пожалуй, по степени точности прогнозов, «консервативный» немецкий писатель даст фору многим профессиональным «прогрессивным» фантастам (вспомним про его «фонофор» для элиты Гелиополя – чем не смартфон!). И его «Пчелы» одно из серьезнейших достижений социальной фантастики (по времени выхода близкое другому знаковому произведению – ефремовской «Туманности Андромеды» – 1957 г.).
Печально, что у нас этот маленький шедевр в жанре дистопии перевели шестьдесят с лишним лет после оригинальной публикации. (Впрочем, с другой стороны, наивно рассчитывать, что в здешних обстоятельствах какие-то «тексты» еще могут сыграть какую-то роль!). Также трудно составить отсюда представление о влиянии фантастики Юнгера и других его книг на Западе. Критика П.Козловски, честно говоря, не вдохновляет.
Что меня привлекло у Юнгера, так это стиль: читаешь и наслаждаешься. Этот стиль резко отличается от того философского канцелярита, на котором часто пишут умные немцы (вспомним Гегеля или Шелера), и который столь мучителен для читателя. Конечно, текст Юнгера все-таки художественный, но и переводы с немецкого худлита весьма часто так заунывны.
При всём этом вовсе не обязательно соглашаться с автором и разделять его пафос. Юнгер всеми силами старается оправдать немцев, своих ровесников. Но разве неизвестно как они старательно убивали на фронтах двух мировых войн или в захваченных странах устраивали убийственный орднунг! «Америнанщина», захватившая мир, примитивный масскульт и поклонение технике, конечно, пошлы, но это все же «уши манекенов», а не живых (убитых) людей. С этим вроде бы даже соглашается в конце сам герой романа. Но «счастливого конца», конечно, нет. Юнгер находился под сильным влиянием «философии техники» (скорее всего, не проверял, испытывал в этих вопросах влияние своего брата). Стоит ли верить автору, который утверждал, что «человеческое совершенство и технический идеал несовместимы». А почему, собственно? Разве техника не освобождает для людей много времени, которое можно не просто убивать, но использовать для самосовершенствования? Далеко, не у всех, понятно, появится такое желание, но ведь потенциально такая возможность есть. Или – нет?
По крайней мере, можно в чем-то разделить подход автора к человеку современной цивилизации, который «попал в историю, из которой не было верного выхода», совсем как персонаж «Стеклянных пчел».
Книга написана уже давно, а много ли книг, за исключением великой классики, написанных до твоего рождения, будешь читать с интересом, а не просто с почтением и скукой. Вот Юнгер интересен.

0    0

Итак безработный ротмистр Рихард пытается устроиться на работу к Дзапаронни для выполнения поручений особого свойства. Дзапарони предупреждает его о пчелах и оставляет в саду. Когда он уходит Ричард видит в саду отрезаные уши похожие на настоящие. Принимая их за настоящие он вооружается битой и уничтожает одну из пчёл, принимая её за шпиона или орудие убийства.
Потом появляется Дзапарони. Он говорит что он не подходит и что уши ненастоящие. Однако Рихард всё равно получает работу, но другую.

0    0

Переказувати чи навіть роз'яснювати сенс цієї книги було би безглуздо. Знаходити шлях до її розуміння одначе треба самотужки, а таких книжок є чимало, ви знаєте. Але про враження слід залишити.
Мій досвід нині підтверджує, що навіть натреноване самовладання не завжди спроможне чинити опір. Не очікувала, що слово Юнґера так зачепить мої міркування, що припали пилом у нагромадженій свідомості. Більшість сцен проявлялись у емоційному переживанні та навіть фізичною слабкістю: нудотою у сцені з вухами, глибоке враження, що надламало головного героя після смерті Лоренца, їдка сентементальність втраченої епохи та закутий страх до "технічного буму". На мою думку, це все чекає кожну людину, котра на поспіває за часом і не розчинилась у світі, котрий має на меті створити "(механічний) вічний двигун". Автор не є провісник, бо вже давно не потрібно дивуватися, що кінець Людини підніметься з купи металу за допомогою її самої.
«Один кретин-математик за секунду може накоїти більше лиха, ніж Старий Фрідріх за три силезькі походи»

0    0