Степной волк. Сиддхартха. Путешествие к земле Востока (Герман Гессе) ; АСТ, 1922, 1927, 1932

Мне очень понравился «Степной волк» Гессе! И чтение Владимира Самойлова, я эту книгу слушала. Но мне часто хотелось прочитать куски, так что возможно я ее еще перечитаю))
Люблю, когда книги пересекаются с твоими собственными раздумьями, а с хорошими книгами это закономерно! :)
Понравилось многое. И чем больше пытаешь вспомнить — тем больше всплывает, дойдет до того, что захочется пересказывать 90% книги)
Цитировать кусищами — свинство, а сохранить хочется. Не буду вас закидывать, приведу парочку, остальное напишу себе в тетрадке по-тихому и буду затирать таинственными выделениями, как хиппи в цитате чуть ниже :)
От книги создается впечатление, что она не слишком тщательно замаскированная оболочка под размышления Гессе. То есть сюжет как таковой там как-то на десятом месте, по-моему, сам сюжет — одно большое рассуждение)
Забавная цитатка про книгу:
Даже после того, как Герману Гессе в 1946 году вручили Нобелевскую Премию, его почти никто не читал. Он стал известен всему миру, и большинству в Германии, только благодаря американским битникам 60-х. "Степной Волк" стал Библией целого поколения. Удивительно, но мысли и чувства пятидесятилетнего человека в кризисной ситуации, стали созвучны двадцатилетним. Может замечания Профессор Гардварского университета Тимоти Леари (Timothy Leary), что для настоящего психоделического переживания перед приёмом ЛСД, необходимо почитать "Степного Волка" или "Сиддхартху", и что "Магический театр" просто должен стать учебником любого свободного человека, были тому причиной - во всяком случае, Герман Гессе стал самым читаем и почитаемым среди детей цветов. (Один мой довольно преуспевающий приятель, проведший года два, кажется на Майорке, в колонии хиппи, показывал мне реликвию юности - затёртый, со следами слёз или может быть других выделений, томик).
*
Понравились мысли о мещанстве и гении — как можно выйти за эти пределы и как можно остаться мещанином. Понравились рассуждения о бессмертии
Любовная вся линия страшно понравилась. Было забавно чувствовать себя одновременно и Степным Волком, и Марией
Научиться, наверное, стоит любить вот так, как Мария, а то я, как дебил, по-Германовски требовательна:
От женщин, которых я прежде любил, я всегда требовал ума и образованности, не вполне отдавая себе отчет в том, что даже очень умная и относительно очень образованная женщина никогда не отвечала запросам моего разума, а всегда противостояла им; я приходил к женщинам со своими проблемами и мыслями, и мне казалось совершенно невозможным любить дольше какого-нибудь часа девушку, которая не прочитала почти ни одной книжки, почти не знает, что такое чтение, и не смогла бы отличить Чайковского от Бетховена.
У Марии не было никакого образования, она не нуждалась в этих окольных дорогах и мирах-заменителях, все ее проблемы вырастали непосредственно из чувств. Добиться как можно большего чувственного и любовного счастья отпущенными ей чувствами, своей особенной фигурой, своими красками, своими волосами, своим голосом, своей кожей, своим темпераментом, найти, выколдовать у любящего отзыв, понимание, несущую счастье ответную игру для каждой своей прелести, для каждого изгиба своих линий, для каждой извилинки своего тела — вот в чем состояли ее искусство, ее задача. Уже во время того первого робкого танца с ней я ощутил это, уже тогда почуял я этот аромат гениальной, восхитительно изощренной чувственности и был околдован им.
И не случайно, конечно, всеведущая Гермина подвела ко мне эту Марию. В ее аромате, во всем ее облике было что-то от лета, что-то от роз.
Больше всего понравилась мысль о том, что в каждом миллионы душ и проживание их; И одной из вариантов жизни «все женщины твои». :) (Макс Фрай так нагло слизал в «Жалобной книге» это, слегка изменив! ;)) Всего-то нужно переступить через своё «я», навязанное самому себе, чтобы открыть в себе кучу новых возможностей и характеров
Понравились мысли о музыке и об искусстве — от Пабло, Марии, и про радио, сквозь «пошлость» которого нужно почувствовать бессмертное искусство и про жизнь.
И тронуло то, что можно искренне переживать такие опошлевшие, невысокие, вульгарные, казалось бы, вещи — ответ снобам и псевдоинтеллектуалам вроде меня тоже:
Мир танцевальных и увеселительных заведений, кинематографов, баров и чайных залов при отелях, который для меня, затворника и эстета, все еще оставался каким-то неполноценным, каким-то запретным и унизительным, был для Марии, для Гермины и их подруг миром вообще, он не был ни добрым, ни злым, ни ненавистным, в этом мире цвела их короткая, полная страстного ожидания жизнь, в нем они чувствовали себя как рыба в воде.
Они любили бокал шампанского или какое-нибудь фирменное жаркое, как мы любим какого-нибудь композитора или поэта, и какой-нибудь модной танцевальной мелодии или сентиментально-слащавой песенке они отдавали такую же дань восторга, волненья и растроганности, какую мы — Ницше или Гамсуну.
Рассказывая мне о моем знакомом красавце саксофонисте Пабло, Мария заговорила об одном американском сонге, который тот им иногда пел, и говорила она об этом с таким увлеченьем, с таким восхищеньем, с такой любовью, что они тронули и взволновали меня куда сильней, чем экстазы какого-нибудь эрудита по поводу какого-нибудь изысканно благородного искусства.
Оставалось, конечно, прекрасное, то немногое непревзойденно прекрасное, что не подлежало, по-моему, итожим сомненьям и спорам, прежде всего Моцарт, но где тут была граница?
Разве все мы, знатоки и критики, не обожали в юности произведения искусства и художников, которые сегодня кажутся нам сомнительными и неприятными? Разве не так обстояло у нас дело с Листом, с Вагнером, а у многих даже с Бетховеном?
Разве ребячески пылкая растроганность Марии американским сонгом не была таким же чистым, прекрасным, не подлежащим никаким сомнениям сопереживанием искусства, как взволнованность какого-нибудь доцента «Тристаном» или восторг дирижера при исполнении Девятой симфонии?
Двумя словами, страшно любопытно! Хотя, возможно, нужен соответствующий настрой. А так — рекомендую :)

0    0

Степной волк (остальное прочту позже)
Я очень плохо читала эту книгу: отдала ее , но как-то зайдя в гости не удержалась и начала читать. В гости стала заходить чаще: эта книга манила меня, завораживала - она ведь вскрывала десятки, а может сотни Гари во мне. Эти первые моменты узнавания были такие кисло-сладкие, а абзацы такие сытные... Но потом было лето, были вечно разгульные вечера и книга от меня отвернулась. Потому что ее нельзя так плохо читать.
Потрясающая книга. Очень емкая, очень провокационная, нужная. Я ее обязательно прочту еще раз, обязательно буду еще читать Гессе.

0    0

Когда вам 16 лет, и вы видите в этом мире лишь фальшь и ложь, вам нужно прочесть «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Если вам 48, и вы по-прежнему не можете смириться с нагромождением фальши и лжи в мире, который не меняется, вам нужно прочесть «Степного волка» Германа Гессе. Таким образом могу сказать одно – я не отношусь к потенциальной читательской аудитории Гессе.
Да, я не испытываю отвращение к мещанскому образу жизни, меня не раздирают противоречия жизни, я отношусь к несправедливости этого мира философски, она не ранит меня и не причиняет боли. И мне уже не 16, и пока не за 40. До этого романа, мне всегда казалось, что цинизм и некое спокойствие приходят к человеку с возрастом автоматически. Так что я скорее антипод главного героя, я тот самый «бюргер», который воплощает всю глупость и мелочность этого мира. Но даже такого бюргера как меня, роман Гессе не смог оставить равнодушной. Что лишний раз доказывает прописную истину – в классике каждый найдет ответы на свои вопросы.

По сути сама идея раздвоенности человека, в чем заключается главная идея романа, будет близка каждому читателю. Так что заявлять, что «Степной волк» рассчитан на какую-то определенную читательскую аудиторию было бы не верно. Многое из того, что пишет Гессе близко и узнаваемо обывателю. Ведь те идеалисты, что зачитывались Сэлинджером в 16 лет, никуда не делись. Они столкнулись с этим миром, остались с ним один на один, попытались бороться и… проиграли. (Проигрывают все, ведь наш мир не изменился, вы это прекрасно видите). И вот им пришлось привыкать к нему, пришлось учиться в нем жить. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени смог адаптироваться. Но так или иначе внутри каждого сохранился тот молодой, непримиримый дух, и Герман Гессе как раз пишет о таком человеке. О том, в ком этот дух не подавлен и уничтожен, а продолжает жить. Дикую, свободолюбивую, независимую натуру Гарри Галлера он назвал «степным волком». И история того, как уживаются, а точнее как не уживаются в человеке природа волка так называемого «цивилизованного человека» и есть суть романа.
Когда я начинала читать роман, то делала на отдельном листочке заметки. Я выписывала страницу, номер абзаца и предложение, а дальше шли мои размышления по поводу той или иной мысли. Тогда мне казалось, что это поможет в итоге собрать все многочисленные мысли вместе и написать одну, ёмкую и раскрытую рецензию. Но сейчас, дочитав роман и перечитывая свои заметки, все они кажутся мне наивными и глупыми. Эти записи словно разбивают великое целое на ничтожно малые детали. И описание каждой детали в отдельности не поможет составить общего представления великого и уникального целого. Это как разбить остатки несчастной Венеры Милосской и петь дифирамбы отдельно ее глазам, отдельно носу и подбородку и т.д. Но даже не это главное. Сейчас, просматривая свои записи, я с удивлением понимаю, что они действительно очень глупы и очень наивны. Как будто их писал другой человек. Когда я задумалась над тем, каким образом так получилось, я поняла одну странную вещь. Это, наверное, невозможно, но всего одно — это произведение, всего несколько дней, пока я его читала, сделали меня взрослее. Это звучит безумно, но я чувствую именно это, как будто эти 200 стр. добавили каким-то образом в мою блондинистую голову ума. Не знаю, как объяснить это более точно. Я как будто стала старше в неком духовном смысле. Как Гарри Галлер переосмыслил свою жизнь и стал мудрее после посещения Магического театра, так и я стала немного умнее, немного взрослее чем была до этого.
Не помню ни одной книги, которая бы произвела на меня подобный эффект. Обычно книга воздействует на определенные «болевые» точки сознания и даже меняя меня, переворачивая представления о том, или ином событии, о добре и зле, сокрушая мое сознание шквалом сильных эмоций – не меняет меня столь… качественно. Это мое маленькое открытие, мой личный книжный феномен.
Когда я читала анализ романа(к слову нашла всего одну хорошую статью , все остальное сплошная компиляция и довольно низкий уровень научного изложения. Господа, если вдруг вы знаете какую-нибудь статью или работу на просторах интернета заслуживающих внимания – посоветуйте, пожалуйста!) меня зацепила одна мысль. Мысль о том, что «Степной волк» это обратная сторона медали послевоенного «потерянного поколения» После Олдингтона, Фицджеральда и Хемингуэя у меня конкретное, устойчивое представление о сути этого явления. Люди, которые не могут найти себе место в этом мире, найти самих себя. Это признаки угадываются и в Степном волке, но у вышеперечисленных авторов главные герои пассивные, бездеятельные личности, прожигающие жизнь в буквальном и переносном смысле. Они столь покалечены прошлой войной, так необратимо разрушены их души, что они просто не замечают приближения следующей. У Гессе главный герой деятель, пацифист, он громко заявляет о новой войне, он призывает мир остановиться. Само действие произведения, которое по сути ограничивается внутренним миром героя, не смотря на все это – активно. Это «потерянное поколение», которое не собирается терпеть, останавливаться на достигнутом – борьба идеалиста-борца.
Невозможно объять необъятное, невозможно описать «Степного волка» Гессе во всем многообразии смыслов и идей. Этот роман – бездонный колодец, из которого я всего лишь получила несколько глотков истины. Поэтому мне так хочется прочесть научные статьи, исследовательские работы о нем. Я бы хотела лучше понять это произведение. И через 15 лет перечитать его. Чтобы хоть немного приблизиться к герою…

0    0