Книга: Мане (Анри Перрюшо) ; АСТ, 1955

Доступное и приятное чтение для любых возрастов. Лет 25 назад приобрел и с огромным интересом прочитал эту серию, за исключением как раз книги об Эдуарде Мане, поэтому как только она подвернулась на Озоне (хорошие раньше все таки были тиражи!) сразу прикупил, и вот наконец то, руки дошли прочитать. Порадовался тому, что как и много лет спустя испытал примерно одинаковые чувства. Анри Перрюшо безусловно обладал талантом прекрасного рассказчика, не умаляя конечно и заслуг наших переводчиков. Доступно, интересно и свежо.
Один недостаток - Предисловие. Предсказуемо художник предстает в образе неукротимого борца с буржуазным обществом, что само по себе довольно смешно, так еще и автор предисловия вовсю, и так по фамильярно и ненавязчиво, критикует и самого Анри Перрюшо, за то что тот слишком легковесен и не разглядел истинного значения революционного (в понимании автора предисловия) творчества Мане. В общем ничего не потеряете, если пропустите этот опус.
По качеству издания, конечно шрифт мелковат и бумага старовата, зато подбор и богатство иллюстраций на отличном уровне. Наверное следующие редакции и были в плане полиграфии по удачнее, но эта серия из 8 книг лично мне кажется эдакой олдскульной классикой.

0    0

Как-то так вышло, что над импрессионизмом витает флер романтичности похлеще, чем над самим романтизмом. Непризнанный гений, вынужденный прозябать в безвестности, отчаянно борется за свое искусство, кочуя с плэнера в бордель и обратно - архетип известный, легко узнаваемый и применимый, казалось бы, ко всем импрессионистам. Но оказывается, к Мане это мало относится. Безусловно, он новатор и отец целого направления, которое мало кто понимал и принимал, только вот самому Эдуару это было нужно в последнюю очередь. Признание Салона, почёт и медали-вот это другое дело. Довольно удивительно читать такое о предводителе главных бунтарей в истории искусства. Но, конечно, не все так просто. Мане не хочет быть сотым Бугро, он хочет признания своего искусства, такого честного и настоящего. Не будет спойлером сказать, что он этого добился. Перрюшо очень увлекательно рассказывает о жизни художника, с помощью выдержек из писем и воспоминаний фигура Мане становится какой-то выпуклой, живой. Раньше я вряд ли смогла бы назвать себя поклонницей Эдуара Мане, теперь не могу не думать о нем с теплотой, как о старом знакомом.

0    0

Manet et manebit.
Он таков и таким останется.
Только после прочтения начинаешь понимать, какая работа была проведена Анри Перрюшо над этой книгой. А если учесть, что биография Мане только четвертая в серии, состоящей из жизнеописаний Ван Гога, Сезанна, Гогена, Ренуара и Тулуз-Лотрека, перед Перрюшо хочется начать преклоняться. Невероятная, долгая, трудоемкая, мучительно кропотливая работа с людьми, книгами, справочниками, старыми документами и давно забытыми архивами. Перрюшо рассказал читателям о жизни Эдуара Мане от начала и до самого конца: как из никудышного ученика и головной боли главы семейства Мане вырос великий, но так и не понятый в свое время художник. Детальные описания личной жизни, окружения Мане поражают.
До этой книги я читала только один биографический роман о художнике - “Жажда жизни”, написанная Ирвингом Стоуном и в корне отличающаяся от книги Перрюшо. Если история о Ван Гоге была приближена к художественному произведению, то, читая о жизни Мане, ни на секунду не забываешь, что это реальные люди и реальная история. Автор очень осторожно и аккуратно преподносит каждое слово, дополняя повествования заметками там, где он не уверен в подлинности написанного.
Тяжелая, трудная судьба. Мане ведь никогда не хотел становиться тем, за кого все его принимали - революционером, мятежником, скандалистом. На его голову вечно выпадали какие-то неприятности: живописца шпыняли, оскорбляли, пренебрежительно отзывались о нем как о “мазиле” и “рапэне”. Мане было невдомек, что он, сам того не желая, все-таки совершает революцию в искусстве, что пишет не для современников, а для потомков. С появлением импрессионистов жизнь Мане стала только хуже - вопреки ожиданиям толпы, он не примкнул к новому течению, потому что не считал себя его частью, желая признания не среди таких же отверженных, как и сам, а среди академистов и участников Салона. Боящийся скандала, искренне не понимающий, что не так с его живописью, с каждой новой картиной надеющийся, что вот, вот, наконец-то, наконец его признает весь мир!.. Однако мир Мане почему-то не признает.
Каково это - добиться того, о чем мечтал всю жизнь, только в сорок девять лет, и умереть, так и не успев насладиться вымученным, выстраданным, еще нетвердым, но все-таки признанием? Читая подобные книги, невольно начинаешь задаваться зачастую только мешающими вопросами, зачем - и для чего - живешь ты сам, и что ты будешь делать, если за всю жизнь так и не достигнешь своей цели.
“И, тогда внезапно, как если б смерть заставила наконец со всей очевидностью осознать исключительную значимость этого ныне ушедшего художника, в толпе воцаряется глубочайшее молчание, и медленно один за другим все мужчины в зале обнажают головы. “Мы не знали, как он велик!” - скажет на следующий день Эдгар Дега”.И все же не так должна была закончиться жизнь Эдуара Мане.
Manet et manebit. Он таков и таким останется.

0    0