Книга: Франц Кафка (Вальтер Беньямин) ; Ад Маргинем Пресс, 2023

Сила этих небольших очерков Вальтера Беньямина как раз в том, что он одним из первых, если не первым показал интеллектуальному миру величие Кафки как писателя, значение его вещей не только в литературном плане, а в мировоззренческом континууме Европы того времени, пропустив все это через еврейство (в книге все оппоненты по переписке - известные еврейские общественные деятели своего времени), через традицию агады и галахи, но в тоже время рассмотрев более глобальное значение всего его творчества и разложив по полочкам чуть ли не каждую значимую вещь.
В то же время ошибкой философа стала уверенность в том, что хронология написания романов Кафки была такой, в какой их опубликовал М.Брод, то есть в обратной последовательности - сначала Замок , затем Процесс и уж потом Америку . Это безусловно повлияло на анализ творчество сведя его от мрачного к более светлому, от безысходности к некоему проблеску надежды, увиденному им в величии Оклахомского театра, описанного Кафкой в обрывочных приложениях к Америке .
Есть здесь и критика биографии М.Брода, вышедшей примерно в тоже время (она как и очерки Б,еньямина приурочивалась автором к десятой годовщине со дня смерти писателя), которая по его мнению не несла глобальности и цельности подхода, но как мы знаем Брод писал о жизни друга, и был множество раз обвинен в нарушении завещания последнего, так что кто вправе судить его, особенно понимая, что не нарушь он это завещание, и мир лишился бы основной доли творческого наследия писателя.
А между тем европейский мир уже катился по наклонной к фашизму, и мы видим многочисленные отголоски этого в мотивах очерков Беньямина, а еще в большей степени в его переписки с Шолемом и Адорно, частично включенный в этот небольшой сборник. И здесь становится понятно как Кафка предсказал появление тоталитаризма, появление вождя, вкупе с покорным народом, безотносительно стран и систем. И здесь как никогда проявляется талант Беньямина-критика, также как и егот друг Брехт, побывавшего в Советском Союзе, но в отличии от многих не прельстившимся увиденным. И провидение той системы ГПУ и Вождя он также раскрывает в произведениях Кафки.
Но и не только это, а также множество иных вещей, философских и психологических категорий предъявляет нам автор в своих коротких, но насыщенных исследованиях. В зеркале, которое прибытие держало перед ним в образе вины, он сумел только разглядеть грядущее в образе суда. Как, однако, этот суд следует понимать, - может, это Страшный? не превращает ли он судию в обвиняемого? а, может, само разбирательство и есть наказание? - на это нам Кафка ответа не дал. Да и так ли уж он жаждал его услышать? Может, наоборот, ему было важно не допустить ответа? В историях, которые он нам оставил, эпика сызнова обретает тот же смысл, чтот она имела в устах Шахерезады: оттянуть грядущее.
К сожалению, в дальнеших многочисленных исследованиях, коих множество, далеко не все авторы прислушивались к мнению Беньямина, который проложил начало, а если бы послушал друзей и уехал раньше, то мог бы создать и более глобальное продолжение своих постулатов. Во многом послевоенное открытие Кафки массовому читателю совпало с торжеством экзистенционализма в европейском сознании, и упор критиков пал на психоаналитическое толкование абсурда и влияния отца (кстати у Беньямина есть и об этом), благо сам автор в своем Письме отцу открыл широкие возможности для такого рода интерпретаций. Но, как бы там ни было, лично я все-таки готов согласится с одним из доводов Крафта, приводимых Беньямином на исходе его исследований: Я, кстати, полагаю, что творчество Кафки вообще закрыто для интерпретаций и всякое толкование с неизбежностью минует его, Кафки истинные интенции. Ибо ключ он взял с собой - а возможно, впрочем, даже и брать не стал, но нам и это не известно.

Достоинства:

Подробно, коротко и ясно...

Недостатки:

Нет

0    0

Осталось дополнить, что автор книги весьма бережно относится к своему исследованию , щепетильно - и если есть любовь к Кафке: эту книгу стоило бы прочесть - просто, потому, что приятно, что очень и очень многое сходится в мнении об этой загадке - уделено много внимания самому феномену писателя - рождению , так сказать героя - почему это не автобиографично, будучи, почти наверняка, авторизовано .

0    0

Очень серьезный европейский( немецкий еврей) мыслитель Вальтер Беньямин написал свое эссе, посвященное исследованию творчества Франца Кафки в к десятой годовщине со дня смерти писателя- в 1933 году. По понятным причинам в Германии, возникли проблемы с публикацией. Эссе состоит из четырех частей и при жизни Беньямина было опубликовано только первые две- Потемкин и детская фотография- в берлинской газете издававшейся евреями. Последние две части именуемые - горбатый человек и Санчо Панса были изданы уже намного позднее смерти( самоубийства) философа. Надо признать, что Беньямин зрел в корень и величие, гений и неоценимый вклад Кафки в сокровищницу мировой литературы признал в первых рядах. В наше время трудно представить себе человека( цивилизованного по крайней мере), который не знает, кто такой Франц Кафка. А уж в Праге имя знаменитого писателя нанято и используется в рекламных целях где это только возможно. Самого мастера, вряд ли это обстоятельство бы обрадовало, но он его предвидел( вспомним Голодаря), как и многое другое. Имя Кафки притягательно еще и тем, что оно овеяно ореолом загадочности, его тексты многими признаются опередившими свое время, буквально пророческими. Франц Кафка один из моих любимых и близких мне писателей. Многие из его текстов нужно перечитывать постоянно и так до конца и не постигнуть всю глубину, весь смысл в них сказанного. Его нельзя до конца понять рассудком, но можно ловить крупицы его мыслей идей, интуитивно ловить смысл написанного. Творчество Кафки это-культурный код, который невозможно считать до конца, неиссякаемая чаша для потомков. Но ведь в 1933 году, все было далеко не так однозначно в отношение Франца Кафки, он еще не был признан великим мастером от литературы. Его творения только начал постигать осознавать - читающий мир. Многое с точки зрения популяризации Кафки, делал Макс Брод, признанный современниками его ближайшим другом и душеприказчиком его творческого наследия. Беньямин очень скрупулезно разбирал прозу Кафки, искал в ней лазейки и тропы, погружался в самые глубины бездны, выделял самые мельчайшие симптомы и строил исходя из них свои гипотезы. Конечно, смешно и абсолютно неправильно заявлять, что исследование мира Кафки краеугольный камень творческих измышлений философа. Но можно сказать, что одно из любимых поползновений его мысли, мне так кажется.
Композиция произведения кристально проста - эссе состоящее из четырех статей, три статьи имеющие отношение к Кафки, переписка с Шолемом, Адорно и Крафтом и его черновые заметки при подготовки написания эссе. В целом и общем, можно сказать, что в книгу издательство включило большую часть написанного Беньямином о Кафке. В этом я отметил для себя следующую несуразицу, очень много кусков текста повторяются дословно. И это логично- ведь заметки и переписка включают в себя многие готовые мысли, которые перетекли в окончательный, напечатанный вариант эссе. А так, как читатель сначала читает само эссе, потом следует по письмам, потом вгрызается в заметки, то он повторно читает немаленькие куски текста по нескольку раз. К этому все отнесутся различным образом, кому-то повторение-мать учение, кто-то любит медитативное погружение в мантры письменности, кого-то будет раздражать, когда ты считываешь на одну мысль по 5-6 раз. Я отношу себя к последней группе читателей. Но при этом, я прекрасно осознаю, что другого выхода у издательства и не было. Само эссе в данной книге небольшого формата занимает 48 страниц+ еще 20 страниц три статьи, одна из которых рецензия на биографию Кафки написанную Максом Бродом. Получается всего 70 страниц. Нерентабельно издавать книгу такого маленького объема. Поэтому выход выбранный издателем, оправдан, логичен, придраться при всем желании тяжело.
Теперь скажу о качестве и наполненности написанного. Я уже отмечал выше, что Беньямин сконцентрирован на анализе текстов писателя, а не на его фигуре. Тем о более о личности писателя тяжело сказать многое даже сейчас( когда на руках у нас намного больше свидетельств о самом Кафке), не говоря уже о 1933 году. Беньямин подробно рецензирует тексты Кафки, особенно его малую прозу, бросает на бумагу цитату за цитатой и препарирует их, выдергивает из них смысл. Расширяет границы в попытке осознания сказанного Кафкой. Ведь его тесты это криптография самого высокого качества. Я например, не могу без восхищения не отмечать работу исследователей творчества пражского гения. Кстати, в логических построениях Б., есть некая нелепость режущая глаз. Он неоднократно называет роман Америка, третьим по счету и завершающим романную трилогию Кафки. К примечаниях нам эту нелепицу разъясняют. Оказывается в середине 30-х годов, было убеждение именно о такой последовательности романов писателя. Это заблуждение было развеяно, чуть позже. А некоторые сентенции в эссе, строятся именно на такой последовательности творений мастера. Книга полезна тем, что расширяет горизонты осознания кафкианского мира, глаза распахиваются шире, сознание пробивает первый слой и погружается в мыслительные пучины. Несомненно, когда очень умный человек пишет о человеке гениальном, плохо получится не может по определению. Но вот получиться сложным и искусно-замудренным, вполне может. Чрезвычайно натужное чтение, буквально надо пробираться через непролазные дебри этого очень небольшого текста. Например, на одну запавшую в память цитату Кафки или тонкую аналогию, к которой сам никогда бы не пришел, 1-2 страницы текста изысканного, но в неком роде пустого, не прошедшего фильтрацию моего сознания. Про повторение скачущие из одного текста в другой, по прихоти издательства я уже отмечал. У Беньямина получилась большая рецензия на творчества Кафки, изысканная, умная, тонкая культурологическая работа. Но при этом, весьма скучная и нудная с точки зрения чтения. Я бы правда, посоветовал прочесть, особенно любителям творчества Франца Кафки. Можно читать неспешно и даже фрагментами. Беньямин кстати, был сторонником идеи, что Франц Кафка понимал величие и мастерство им написанного и именно поэтому завещал свои произведения Максу Броду ибо понимал, что он их точно опубликует. Вот здесь мне невозможно с ним согласиться. И по поводу еврейских мотивов в творчестве писателя, мне тоже очень неблизко. Трудно оценивать его тексты именно с такой колокольни. Себе на заметку, я ведь почти не читал письма Кафки, только ничтожно малую их часть, надо устранить данное упущение. И по-возможности поскорее...

0    0