Эхо Большого террора. Том 3. Чекисты Сталина в тисках социалистической законности. Эго-документы; АИРО-ХХI, 2018

Группа отечественных и зарубежных исследователей выпустила уже третий том в рамках масштабного проекта «Эхо большого террора».

Суть данной книги и в целом проекта заключается в следующем: после массового террора 1937-38 гг. в рамках физического уничтожения и изоляции врагов народа (т.н. приказ № 00447), проводимого по всей стране структурами НКВД под руководством «сталинского наркома» тов. Ежова, результатом чего стало истребление целых социальных и национальных групп населения, партия, ставшая одним из объектов репрессий, начала новый процесс. Была объявлена кампания по «борьбе с перегибами», направленная на восстановление «социалистической законности» в органах НКВД (под руководством тов. Берия), известная как «чистка чистильщиков». Это было возвращение фактического (хоть и не абсолютного) контроля парторганов (а также органов прокуратуры, суда и надзора) над карательным аппаратом, вышедшим из повиновения (но не Сталина). Этот процесс шел с конца 38 г. почти три года. На скамье подсудимых оказались около 7,5 тыс. оперработников, из которых были осуждены приблизительно 1,5 тыс. человек (даже приблизительное количество расстрелянных неизвестно, но их было не так много).

Главным образом это был руководящий состав органов ГБ: начальники краевых и областных управлений, оперативных отделов и отделений, городских и районных отделений НКВД. Эти люди, еще недавно чувствовавшие себя хозяева жизни, «карающим мечом» партии, пережили, как пишут авторы во введении к этому сборнику, стремительное падение из высоких кабинетов в тюремные камеры, где им пришлось лично отвечать (порой ценой собственной жизни) за выполнение официальных приказов, спущенных, как они понимали, напрямую из Москвы. Ощущение пребывания в зазеркалье (вчера они били, сегодня их бьют, нередко бывшие коллеги из соседнего кабинета), полная растерянность и потеря ориентиров привели к тому, что бывшие чекисты начали массово писать своему начальству и по партийной линии. Сохранилось довольно много таких обращений, которых авторы назвали «эго документами», и они интересны не только для историков в силу особой специфики. Эти «жалобы во власть» написаны часто в состоянии между жизнью и смертью (иногда являются предсмертной запиской) и очень эмоциональны. Они выступают инструментом стратегии защиты и поэтому попали в судебные дела (преступления чекистов рассматривались военными трибуналами со всеми судебными атрибутами). Такие личные документы автобиографического характера в принципе очень редки (практически не сохранилось ни дневников, ни воспоминаний, ни более поздних интервью) и показывают разные стороны жизни и деятельности чекистов, в частности, восприятие ими опасности и жестокости своей профессии.

Понятно, что чекисты из героев, всемогущих вершителей судеб элиты, стали козлами отпущения за перегибы высшей власти, и показали свою внутреннюю сущность. В представленных в данном сборнике документах террор обрел лицо (хотя и без фотографий — составители пишут, что в судебных делах чекистов почему-то почти нет фото), карателям дали слово и возможность оправдаться — более или менее искренне. Это позволяет лучше выделить их личную вину и ответственность, помогает понять, до какой степени чекисты были механическими исполнителями указаний сверху, обладали ли они свободой действий и индивидуальностью. На этот счет у западных историков тоталитарного общества есть разные точки зрения.

Есть и некоторый стилистический интерес в чтении писем чекистов — они наполнены клише: клятвами в верности вождям и идеалам, уверениями в искренности своих поступков, признаниями отдельных ошибок и перегибов ради торжества дела, готовностью искупить вину в дальнейшей борьбе с врагами, и проч. Практически все павшие сотрудники ГБ жалуются на одно и тоже — их де не учили, как правильно работать, а требовали бить арестованных и «лепить» дела на них. Это было, конечно, против их моральных правил, но они смирились, потому что начальство требовало и давило авторитетом… При этом сохранены особенности правописания и грамматики оригиналов (не самых больших грамотеев).

Книга состоит из двух частей: «эго документы» на 450 стр. и «контекст кампании» на 260 стр. В первой части приведены также письма жертв террора и их родственников, а также родственников арестованных чекистов. Кроме этого, здесь представлены рапорты «честных» следователей, изобличающих своих коллег, доносы и и донесения агентов ГБ и сексотов. Во вторую часть вошли материалы, позволяющие лучше ознакомиться с образом действий сотрудников госбезопасности и милиции в годы Большого террора.

Практически все документы извлечены из архивов (кроме публикаций в СМИ, также интересных как памятники своего времени). Подавляющее их большинство публикуется впервые. Основная масса данных взята из украинских документохранилищ, но есть материалы и из российских архивов.

В целом все эти документы содержат огромное количество разнообразных фактов, как официальных, так и очень личного характера, оживляющих первые. Объем публикаций от половины страницы до нескольких десятков (напр., стр. 327-57).

Кроме текстов, издание содержит введение на 20 стр., очень массивный именной и биографический указатель на 120 стр. Есть список сокращений, тематический и хронологический указатель документов, опубликованных в книге.

Рекомендую это обстоятельное и очень серьезное издание всем глубоко интересующимся историей нашей страны в период массовых репрессий, и готовым погрузиться в чтение оригинальных, но непростых документов.



Как много писателей, как мало читателей…

0    0

Тема репрессий в СССР в конце 1930-х гг. обширна. Одно перечисление литературы по ней - самой полярной - займет не один том. Но проблему это не раскрывает. Если брать русскоязычный сегмент, здесь много воспоминаний жертв, есть опубликованные ведомственные документы. Есть, наконец, пласт неосоветской апологетики, где массовому террору ставят однозначно знак "+". Макулатура - факт. Но это тоже пласт. Все перечисленное, тем не менее, оставляет за скобками обширный документальный массив. Террор - это кампания, в которой были задействованы кадры самые разнообразные. Низы, верхи. Сборники серии "Эхо Большого террора" предоставляю возможность посмотреть на насилие глазами непосредственных исполнителей. Все эти руководители УНКВД, наиболее отмороженные чекисты, отметившиеся в пытках и казнях - после сворачивания террора испытали на себе определенные перемены. Система была преступна. Она же и инициировала террор (россказни нынешних поклонников Сталина о том, что было не так - не более чем их радужные фантазии). Но когда пик прошел - встал на повестку вопрос, как это красиво закрыть. Нашли выход. Сдали под следствие часть чекистов + самого наркома Ежова. В сборнике - огромном, многостраничном (это реальный кирпич в твердом переплете, формата близкого к А4) - показана судьба исполнителей. Их письма во власть - когда они уже находились под следствием. Письма их жертв и родственников. Официальные документы о судебных процессах над чекистами. Было и такое. Книга также служит примером того, что политические конфликты современности - не означают прекращение сотрудничества историков. На Украине - как ни крути - открыли архивы. Рассекретив те документы, которые в РФ едва ли увидят свет даже лет через 30, наверное. Это сделало Украину Меккой для историков со всего постсоветского пространства - и не только. В основе сборника лежат документы именно из украинских архивов. И они как никогда полно показывают кухню сталинского террора. По ним можно примерное представление составить и о том, как то же самое происходило в РСФСР. Поэтому открытые архивы даже на Украине - это колоссальный прорыв в изучении темы сталинизма и его преступлений. Одновременно это достойная отповедь всем нынешним апологетам советского царства насилия и произвола.

0    0