Сага о живых кораблях. Книга 1. Волшебный корабль : роман (Хобб Робин) ; Азбука, 2021

Отличное фэнтези, невозможно оторваться, яркие образы, интересный сюжет.

0    0

Отличная трилогия, дополняющая лор элдерлингов. Полагал, что будет трудно переключиться после цикла о Видящих, однако получилось втянуться с первых глав. Единственный минус трилогии - перевод Марии Семёновой, тут даже уместнее определить "это" как адаптацию. Неуместные просторечия, обилие архаизмов, жаргонные словечки не к месту использованные. У Семёновой молодые аристократы вдруг ни с того ни с сего могут начать говорить как селяне. Ужасно. Можно вывести женщину из славянского фэнтези, но славянское фэнтези из женщины - никогда

0    0

История семьи владеющих Волшебным кораблем, семейные разборки ( воспитание детей) и жизнь пиратов в одной Книге.... Корабли которые оживают и начинают общаться, словно настоящие люди ( только они корабли) и чувствуют даже иногда как люди....
Полюбился пират Кеннит, а вот Кайл (зять) кажется злодеем и мерзавцем ....

"Следуя за коротышкой, Кеннит прошел в гостиную и стал раздеваться, в то время как Ивро разжигал канделябр за канделябром. Свернув рубашку, Кеннит уселся на низкую табуретку и устроил рубашку вместе с камзолом у себя на коленях. Страдание и совершенство… Он замер в жутком ожидании освобождения. Ивро возился у него за спиной, расставляя свечи и пододвигая поудобнее свои инструменты.
— Где? — спросил он затем. — И что?
— Сзади на шее, — ответствовал Кеннит. — Иного.
— Иного кого? — вспыльчиво поинтересовался Ивро.
Он как раз пододвигал небольшой столик, на котором поблескивали крохотные пузырьки яркой разноцветной туши. Пузырьки были расположены безупречно правильными рядами. Он поставил позади Кеннита табуретку повыше и уселся на нее.
— ИНОГО, — повторил Кеннит. — Такого, как те, что живут на острове Иных. Дошло?
— Дошло, — буркнул Ивро. — Это дурная татуировка. Она приносит несчастье, и я только рад буду поглубже вколоть ее в тебя, сукин ты сын!
Его пальцы уже разгуливали по коже пирата, рассчитывая и примериваясь. В Джамелии владелец раба имел право нанести свой знак тому на лицо. И хотя бы впоследствии раб так или иначе вышел на свободу — сведение рабской татуировки преследовалось по закону. На Пиратских островах порядки были иные. Каждый мог украшать свое тело любым рисунком, какой только приглянется. И в любом месте этого самого тела. Некоторые бывшие рабы вроде Соркора предпочитали невольничьей татуировке шрам от ожога. Другие нанимали мастеров вроде Ивро, чтобы те своим искусством превратили знаки неволи в символы новообретенной свободы."

0    0