Артиллерия бьет по своим. Избранное (Межиров Александр Петрович) ; Зебра-Е, 2006

Страх перед новой книгой. Евтушенко Е
Автор стихотворения "Коммунисты, вперед!"
Вместо предисловия. От автора
ПОЛУМУЖЧИНЫ-ПОЛУДЕТИ
Тишайший снегопад
Человек живет на белом свете
Ладожский лед
Вес верст
Песня
Невский
На зимнем полустанке
Стихи о том, как сын стал солдатом
Воспоминание о пехоте
Прощай, оружие!
Коммунисты, вперед!
Через тридцать лет
Что мне делать в "Стреле"
Блокада. Наяву
Стихи о мальчике
Утром
Над Десной опять лоза, лоза
На всякий случай
Полвалы сороковых
После боя в замершем Берлине
Сон
Крытый верх у полуторки этой
Полумужчины, полудети
Календарь
1950
Медальон
Саратов
Ночь 1
Ночь 2
Простуда
Отец
Тбилиси. 1956. Март
В отрезке от шести и до восьми
Отпускник
Артиллерия бьет по своим
О войне ни единого слова
Я в детство поглядел
Пусть век мой недолог
Просыпаюсь и курю
Эшелон
Проводы
Две книги у меня
Музыка
Споры
Ну, а дальше что? Молчанье. Тайна
Наедине с самим собой
Заречье
Баллада преодоления
В снег Синявинских болот
При помощи гоп-стопа
В блокаде
Нет больше верстовых столбов в России
Баллада о немецкой группе
Лестница
Отгремели грозные раскаты
Что ж ты плачешь, старая развалина
Защитник
За Ладогой
Возраст
То, чему названья нет
Вспышкой памяти мгновенной
Частый зуммер
Дневальный
Мертвым сном уснули, не проснулись
Прощание с Юшиным
Окопный нефрит
Пленный немец в прохладной деревне
Потому что непреодолима граница
Не об этом речь
Напластованье
Опята возле пня, в лесу чужом
Сперва была - война, война, война
В 41-м, в лесах Первояну
Анна, друг мой
ПРОДАВАТЬСЯ БЫЛО ЖАЛЬ
Игра
Медведь
Одиночество гонит меня
Зимняя песенка
Я трижды проклял этот день
Возвращение
Мы просыпались в сумраке мглистом
Мы спим. Еще не рассвело
Жизнь вокруг шумела грубо
Продаваться было жаль
Телефон
Море
Слово на Кахетинском празднике
Старик-тапер в "Дарьяле"
Твердыня
На полях перевода
На медленном проспекте Руставели
Стоял над крышей пар
Подкова счастья! Что же ты, подкова!
Споры, свары, пересуды
Будильник
Любимая песня
Твои глаза и губы пожалею
Снится, что умираю
Прощание с Кармен
На побережье
Не вечно Достоевским бесам
Что-то дует в щели
Все разошлись и вновь пришли
Дитя прекрасно. Ясно это?
Я не могу уйти - но ухожу
Я люблю - и ты права
Двухсотпятидесятый бой
Не обладаю правом впасть в обиду
Рим. Одиннадцать часов
Люди, люди мои! Между вами
Как ни мудри и что ни говори
Полковник
Впервые в жизни собственным умом
Прощание со снегом
Перекинута дорога
1957
Музы
В объятьях Таганрога
Смена смене идет
Бывало всяко. Даже тяжело
Бессонница
Объяснение в любви
Два стихотворения
Станислава
Люди мы не посторонние
Возле трех вокзалов продавали
На земле вокзалы хороши!
Они расставались, когда
Починка
Нисходит и к нам благодать временами
Жизнь у некоторых длинна
Желтый цвет
Рица
ВСЕГО ОПАСНЕЙ ПОЛУЗНАНЬЯ
Аттракцион
Баллада о цирке
Мукачево
Отненавидели и отлюбили
Теннис
Спортивная баллада
Над полем жаворонок висел
Летит сосулька из зимы в весну
Еще два стихотворения
Встреча
В Голливуде осеннем простуда
Хорошо, что из окна
Обзор
От зноя и от пыли
Отстраняю прочь орудья пытки
Серпухов
О, подавляющее большинство!
Через артистические входы
Высоко в горах Герцеговины
Верийский спуск в снегу. Согреемся немного
Марина
Не предначертано заране
Всего опасней - полузнанья
Нехорошо поговорил
Лрбат - одна из самых узких улиц
Своих учителей умел я радовать
По дороге из Ганы домой
Все хорошо, все хорошо
Из истории балета
Из Вольтера
Обескрылел, ослеп и обезголосел
Мастер
Послесловье
Баллада возраста
Снова осень, осень, осень
Баллада о сгоревшем мясе
В жизни парка наметилась веха
Касторкой пахнет!
Москва. Мороз. Россия
Как я молод - и страх мне неведом
Дом заселяется людьми
История Судьбы
Балетная студия
Памяти ушедшей
Подъем
Порядок жизни суетно-неистов
За долгий срок ты осознал немного
Штраф
Я начал стареть, когда мне исполнилось
сорок четыре
Когда за окнами свищет вьюга
Шахматист
У человека в середине века
Игрушки
Продавщицы
Он, Пикассо, Пикассо, а не кто-то
Успех
Что мне сказать о вас
Над Курою город старый
Контакты прерваны. Разрушены
А время быстро движется, идет
К морю
Все приходит слишком поздно
Ко второй половине дороги земной
Кто я такой? Как вам ответить. Вот
Ты не напрасно шла со мною
Ребенком будучи, представить я не мог
Роден
Когда беда в твой дом войдет
Беда. Но дело даже не в беде
И с фронта, и с тыла
Зима
Автобус
Льется дождь по березам, по ивам
Гамма
МОЖЕТ БЫТЬ, МНЕ ЛЕГЧЕ СТАНЕТ
Плоды унификации - зловещи
Два профсоюза рикш борьбу ведут
Ты научился. У кого
Где твой Фауст, мудрец и ученый
В дом с мороза входит Леша
Эта встреча, может быть, последняя
Черкешенка
До последнего срока
Новый возраст
Что может разглядеть незрячий?
Потолок
Может быть, мне легче станет
Этот жокей
Мастера
Пишу о смерти. Не моя вина
Вознесена гордыней
Благие порывы
В предгорьях Альп стоит сырое лето
Памяти матери
Alter ego
Почтенная профессия - мошенник
Странная история
Вы, хамы, обезглавившие Храмы
Женщины
Подпрыгивает подбородок
Все то, что Гете петь любовь заставило
Сетунь
Браслет
Там над коротенькой травой
Умру - придут и разберут
С пятницы свадьбы
Значит, распрощаемся, Лебяжий
Монолог Наташи
Кто мне она? Не друг и не жена
Строим, строим города
Монолог, обращенный к хирург)'
Закрытый поворот
Ни в чем не нарушил я правил
Но, кроме неба, сам себе судья
Надпись на старой книге
Отрывок
В Бутырках, в камере, на сорок
Как благородна седина
Монолог профессионала
В этой книге моей
Он сорок лет грозится написать
Север свистит
Я замечаю в ней следы ума
Воскресное воспоминанье
Был больше всех греховен и порочен
Водой в бензоколонках разбавлять
Апология цирка
Белая собака
Любой игрок - не то, чтобы мошенник
Tslan tschan
Он счастлив был в кругу семьи
Медлительно грузинское застолье
Тбилиси. Цех
Бормотуха
Трос
Несколько однообразный
ПОСЛЕДНИЙ ЛЫЖНИК
И в жизни, и в письмах роман
Последний лыжник
Троицкий
Очередь за водкой еле движется
Еще вчера сырым огнем Калькутты
Наперекор и вопреки всему
Говорит себе: - Ну ладно
Все то, о чем прошу, осуществимо
Эта истина слишком стара
Воспоминание о Флоренции
Игрок
Реактивным дымом порская
Мне подражать легко, мой стих расхожий
Чуть наклонюсь и варежку сырую
В храме Калькутты возник из-за дыма густого
Год русской смуты. Муторный и тяжкий
Возжаждав неожиданно свобод
Молчат могилы, саркофаги, склепы
Вертушка
Над домом
Звуки, педалируя, ослабли
Становится невыгодной опала
Парк культуры и отдыха имени
Выездной
Со школьной, так сказать, скамьи
Через костер
Ванечка
Врезки
Я как-то сразу разочаровался
Толпа
Чудес на свете повидав немало
Розанов. Сергиев Посад
И, наконец, поймет суровый брат
Поздний Рим периода упадка
Покинуть метрополию, и в лоне
Костлява, жилиста, мослат
В цейтноте
После осени
Отступило вспять веселье святочное
Что-то разъяло на стаи лесные
Чтобы закончить путь
Подранок
Авангард не хорош и не плох
Из лучших побуждений
Ах, этот старый анекдот
Любил не то чтобы веселье
Революций в истории было наделано столько
Перечислил стенанья и высказал стоны
Берег морской не совсем обезлюдел пока еще
Чьим попеченьем долго жив
Изнутри и откуда-то со стороны
Прощай, Георгий. До свиданья
Маршрутное такси
Твой приятель - выдаватель доли
Все круче возраст забирает
Подробности
Тот, кто был на Соловках туристом
Рифмованная проза
Ночь на аннексированном пляже
Через полвека
Птаха
Почти сума. С ума
КОГДА В РОССИИ РАЗРЕШИЛИ ЮМОР
Се - бруклинский дом, приспособленный для
На окраине Вашингтона
Поздний вечер знобит и клубится
Невозвращенец
Бихар
На Аляске
Без предварительные набросков
Ты неспокойно спишь и чьи-то имена
Кураторы мои. Судить не буду
На Западе и на Востоке
Африканист
Когда в России разрешили юмор
Нью-Йорка постепенное стиханье
Воспоминаньями не мучай
За то, что на чужбине
Что же все-таки потом?
Сползает по щеке слеза
Человек у памяти в залоге
Обычная семья
За тридевять морей от полосы равнинной
В пустыне
Пересуды
Может родина сына обидеть
Отбита коса на покос
Ушло все то, что пело
Мне хотелось только жить
Nineball
Снежная зима стоит
За кого? За того ли
Держась кой-как, с опаской, друг за друга
Особняки на январском закате
И чувства все грубы, и мысли плоски
Воткнута в бабочку игла
СЛУЖИЛ ЗАБЫТОМУ ИСКУССТВУ
Поземка
Без названья
Смотровая площадка
Он принял правила игры
Гол
Благодаренье
Издалека
Вязьма
Не историческая, но
В прибрежных дюнах Первояну
Над дорогой, над трепетной, труской
Когда на всей земле кощунства нет грешней
Вот вам задачка или, скажем, тест
О, жизнь моя, ты и в разлуке
Эпитафия резчика на камне
Поэт
До Давида вы не дотянули
Только большие поэты
Не забывай меня, Москва моя
Просьба
Вместо послесловия