Книга: Нашествие мигрантов (Мураталиев Муса) ; Зебра-Е, 2014

С жанровой точки зрения "Нашествие мигрантов" Мусы Мураталиева представляет собой не до конца скристаллизованное явление — то ли роман, то ли повесть, то ли цикл новелл, скрепленный темой мигрантского землячества из вымышленного киргизского селения Чеч-Тюбе.

Сюжетный «узел» этого произведения то распадается, то вновь завязывается.

"Нашествие мигрантов" касается глобальной проблемы миграции, которая стоит перед выбором между верностью корням, родине и жизнью по принципу «где хлеб, там и родина», который становится основным для современного урбанизированного общечеловека с прагматическим складом мышления. Этот второй, космополитический, принцип совпадает с «кочевым», «номадическим» образом жизни мигрантов, которых неслучайно русские люди в "Нашествии мигрантов" несколько раз называют «кочевниками», и иногда говорится о новой волне «переселения народов», в результате которых многие уроженцы Востока покидают свои насиженные места и в поисках лучшей жизни устремляются на Запад. Конечно, с «русской перспективы» это воспринимается как угроза, вызывающая историософские ассоциации с темой Батыева нашествия на Русь.

В центре Савраски, деревни Псковской области, стоит огромный дуб, который удается обхватить четырем мигрантам, взявшимся за руки, с огромным выжженым дуплом, в котором поместится человек в полный рост. В связи с этим у Черика, «главного героя» (хотя есть ли в этой повести-романе «главный герой»?), возникают исторические реминисценции, связанные с нашествиями на эту землю (т.е. на русскую землю) и с Запада, и с Востока. Характерно, конечно, что дуб — символ оседлого, а не кочевого образа жизни, он стоит на месте.

В этой же деревне мигранты пытаются породниться с русскими, отдают деревенскому «самодуру», Стасу, «трофейную жену» киргизку Багыш, ссылаясь при этом на опыт эпического киргизского богатыря Манаса, который тоже имел «трофейных жен». Этот жест примирения киргизов очень трудный, учитывая, что Стас до того убил их единородца Бугу. (Бугу по-киргизски означает «олень», что имеет символическое значение, в христианстве олень это тотемное животное, вспомним хотя бы «Легенду о Юлиане Милостивом» Флобера).

Но еще перед этим неудавшимся браком мигрантам удается утихомирить разбушевавшегося Стаса под руководством своего муллы, насильно взяв с него «виру»).

Вообще-то от мигратов под руководством муллы можно было бы ожидать и более крутой расправы. Однако киргизы, в изображении Мураталиева, — это толерантные работящие люди, которые сталкиваются с оскорблениями и агрессией местных жителей.

(Кстати, дочитав до 178 стр., я с удовольствием поймал себя на мысли, что пока не заметил ни одного случая нецензурной лексики, несмотря на обилие криминальных сцен. Только подумал об этом, и сразу же столкнулся, в устах представителей закона — милиционеров, совершающих противозаконные действия по отношению к мигранту. Обращает внимание, что мигранты в повести не используют известных ругательных слов. Это ставит их эстетически на более высокую планку, несмотря на то, что в социальном отношении они относятся, безусловно, к «низу».

0    0