Серебряный век в нашем доме (Богатырева Софья Игнатьевна) ; Редакция Елены Шубиной, 2019

Книга дополнена воспоминаниями о встречах в родном доме, где «всё всегда происходило не так, как у людей», и самой Софьи Игнатьевны. И снова калейдоскоп блестящих имён: Нина Берберова, Лиля Брик, Юрий Олеша и Борис Пастернак, Анна Ахматова и Надежда Мандельштам. Надежда Яковлевна Мандельштам в 50-х годах передала Богатырёвой право распоряжаться хранившимися в доме текстами Осипа Мандельштама. Зная непростой характер Надежды Яковлевны, с которым пришлось столкнуться многим её друзьям, и трепетное отношение вдовы поэта к каждому его записанному слову, это дарованное право дорогого стόит. Перефразируя слова Исаака Ньютона, Софья Богатырева вполне могла сказать про себя: «Если я видела дальше других, то потому, что стояла на плечах гигантов». И стоять на плечах некоторых из них долгие годы было не просто опасно, чаще – очень опасно. Поэтому правило, усвоенное в родительском доме с детства, было одно: в дом могла проникать любая информация извне, но ни одно слово, сказанное в доме, не должно было выходить за его пределы. Поэтому и хранились в семейных архивах рукописи Осипа Мандельштама в серой, невзрачной с виду папке. Позже – после ареста Ольги Ивинской – в старом доме в Столешниковом переулке находился чемодан с письмами Бориса Пастернака, ещё позже – самиздатовские выпуски первых книг Александра Солженицына.
Хранители Слова – так можно определить задачу, решение которой взяли на себя старшие представители семьи Софьи Игнатьевны.
И сама она продолжила миссию отца и дяди, издав несколько книг, посвященных поэзии и прозе серебряного века. Несколько её работ были посвящены одному из крупнейших русских поэтов – Владиславу Ходасевичу. Софья Игнатьевна была знакома и с третьей женой Ходасевича – Ниной Берберовой. Расставшись как пара после отъезда из России, эти два таланта, неразрывно связанные с русской литературой, сохранили человеческое общение и на расстоянии друг от друга. Ходасевич в конце жизни мечтал вернуться в Россию, несмотря на то что был достаточно успешным и авторитетным в своей литературной деятельности и в Париже. «Отсутствие читателя постоянно ощущалось им как незатихающая боль». Вернуться на Родину удалось только его имени на сборниках стихов, в литературной критике, в блистательных воспоминаниях «Некрополь».
Нина Берберова смогла сама увидеть своих российских читателей, общаться с ними на литературных встречах. Её книги воспоминаний «Курсив мой» и «Железная женщина» имели оглушительный успех не только у наших читателей. Истории, связанные с известными людьми и их книгами, описаны Софьей Богатыревой с трепетом, восхищением и достаточной долей прямоты, что лишает её воспоминания романтического флёра, частого спутника давно прошедших лет. Всё буквально, до слов, приведенных ею о Нине Берберовой: «А ведь – ничего не скрывала, не стремилась выглядеть лучше, чем была: распахнула свою жизнь, как книгу, которую мы читали», можно отнести к воспоминаниям Софьи Игнатьевны. Потому как ответственность перед гигантами, впустившими её в свою жизнь, посвятившими в таинство Слова – велика. Пусть будут только факты, остальное дело за нами, читателями.

0    0

Книга, на мой взгляд, написана весьма неровно. Есть очень интересные места. (Например, рассказы девочки Зайца - искренние воспоминания автора.) Есть места откровенно скучные, например, касающиеся профессиональной деятельности ее дяди Бернштейна. Есть литературные комментарии, например, стихов Мандельштама, что тоже не слишком интересно. Книга, по моему мнению, не оставляет впечатления однородного, цельного произведения. Это какие-то кусочки воспоминаний и пр. В книге есть 2 вкладки с чёрно-белыми фотографиями. Название мне показалось тоже не вполне корректным, ведь книга не на 100 процентов о Серебряном веке, хотя и имеет право на существование, поскольку большинство персонажей жили и в те времена тоже.

0    0

Софья Игнатьевна Богатырева подготовила интересную книгу, а издательство АСТ выпустило ее в серии мемуаров 20 в. На мой взгляд, это должно было быть ДВА издания, ДВЕ разных книги.

Но вначале об авторе. С.И. Богатырева (1932-) выросла в литературной семье. Отец, Игнатий Игнатьевич Бернштейн (печатался под псевдонимом Александр Ивич) — писатель, литературный критик, журналист; в 1920-е гг. несколько лет руководил созданным им издательство «Картонный домик», выпустившем за недолгое время своего существования несколько хороших книг. Мать, Анна Марковна Бамдас, в 1930-е гг. работала в журнале «Огонек», позднее — в журнале «Знамя». Оба они знали множество известных и достойных отечественных писателей и поэтов, неоднократно бывавших в их московском доме. С.И. Богатырева (1932-) пошла по их пути, окончив филфак МГУ. Затем 15 лет вела отдел поэзии и детского творчества в журнале «Пионер», выпустила две книги прозы и одну стихов для детей и подростов. Со временем стала заниматься литературоведением, в частности, творчеством О. Мандельштама и В. Ходасевича, автор множества работ, посвященных литературе Серебряного века. Попутно (как сама пишет, «в меру сил») занималась диссидентской деятельностью.

Начиная с 1989 г., читала курсы лекций, посвященных русской литературе, в колледжах и университетах США и Великобритании. С 1993 г. постоянно живет в США. Там стала изучать и записывать историю своей семьи. Основой для ее исследований стал архив ее отца, содержавший множество оригинальных документов по истории отечественной литературы послереволюционного времени, включая неопубликованные воспоминания А. Ивича. Результатом этих исследований стало появление в 1990 – 2010-е гг. разнообразных мемуарных и литературоведческих публикаций.

Почему это имеет значение? Потому, что под обложкой рассматриваемого издания вышло много ранее выходивших работ. Скажем, материал о ее дяде, С.И. Бернштейне, или архиве О. Мандельштама, или работах В. Ходасевича. Причем последние материалы носят вполне академический характер, где много место уделено текстологии.

Это я имел в виду, говоря о том, что данное издание должно было бы выпущено в двух вариантах: одно для филологов и литературоведах, второе — для интересующихся литературой и историей 1940-60-х гг.

Свои заметки С.И. Богатырева начинает с рассказа о родителях отца. Дедушка был инженером-путейцем, занимался проектированием и строительством железных дорог, погиб в Китае, во время Боксерского восстания. Бабушка стала переводчицей, в основном с немецкого. Оба их сына посвятили себя литературе, только старший стал профессором МГУ, известным лингвистом (ему посвящена одна из глав книги), а младший увлекся журналистикой, литературной критикой и собирательством изданий русской поэзии, создав редкую и ценную библиотеку (после того, как его объявили космополитом, бОльшую часть коллекции пришлось продать).

Частью этой коллекции (секретной) стал переданный А. Ивичу вдовой О. Мандельштама Н. Мандельштам сохраненный архив стихотворений поэта, ставший впоследствие основой для всех последующих публикаций Мандельштама. Истории этого архива посвящен большой раздел данной книги, где далеко не всё будет интересно широкому читателю. Была в архиве А. Ивича и папочка с записями о В. Ходасевиче и отдельными его рукописями. Это вообще не мемуарный, а чисто литературоведческий очерк, который не совсем уместен здесь.

По-моему, вышла интересная, но неровная книга, которую я бы сильно сократил. Очень любопытны детские воспоминания С. И. Богатыревой (скажем, о встрече с Б. Пастернаком), ее более взрослые встречи с тем же Пастернаком, Олешей и многими другими. Филологические же экзерсисы — своего рода комментарии тех или иных литературных текстов — ценны (хотя, по-моему, не новы), прежде всего, для специалистов.

Есть именной указатель, но не развернутый. Маловато примечаний. Отсутствие последних стало плохой особенностью изданий редакции Е. Шубиной, что, честно, разочаровывает. Такая экономия на сопроводительных текстах портит общее впечатление от книг (в частности, этой).

Не буду рекомендовать этот обстоятельный, но специфический труд широкому читателю. Тому же, кому интересна литература и история нашей страны во второй трети прошлого века, найдет здесь немало любопытных страниц.



© Как много писателей, как мало читателей…

0    0