Книга: До февраля

Одна из самых сложных книг в этом году и та, которую лучше читать в коллективе, чтобы потом поговорить – тут есть о чем.
Сюжет – та самая оболочка, в которую будет завернуто всё остальное – очень простой. Формально это триллер про серийного маньяка, орудующего в провинциальном городке Сарасовске.
В нулевых он «специализировался» по бабушкам – та ещё достоевщина. Входил в доверие, проникал к ним в квартиры, душил тем, что найдется под рукой, предпочитая пояса от халатиков, потому и прозвали его «сопляк с пояском». Сам себя он называл Змей – и это самоназвание очень говоряще, ибо как первородное, временное зло, Змей подогнал под свои наклонности пафосную философию, оформил её в материальный артефакт – рукопись – и канул в небытие на добрый десяток лет, чтобы воскреснуть в конце 2021 году и продолжить свою деятельность, уже не перебирая возрастами и половыми признаками. Такая себе хромая старуха с косой. Только мальчик средних лет и с удавочкой. Собственно, вокруг вот этого всего и будет крутиться история.
Это не детектив, а по атмосфере больше похож на триллер или слешер – что угодно, нагнетающее страх и тревожность. И надо отдать должное, нагнетается эта самая тревожность прекрасно. Автор с самого начала выбивает уютный стульчик из-под читателя и заставляет подозревать каждого, бояться каждого, плохо думать практически обо всех. Это - книга, лишающая ощущения безопасности.
Это ощущение будет усугубляться по ходу, потому что протагонистом в истории выступят не полицейские, которые «меня берегут» (а по факту оказываются интеллектуальными и силовыми импотентами), а хрупкая и невротичная девочка Аня, которая является сотрудницей журнала «Пламя». Она и будет вести «расследование» вместе с другом и коллегой Пашей, а полиция будет тупить, огрызаться, всё портить и опаздывать. Опаздывать полиция будет часто, поэтому к финалу количество трупов увеличится до такой себе значительной кучки.
А с Ани всё и начнется. История закручивается вокруг возрождения журнала и необходимости «До февраля» сдать первый номер. Никакой литературной составляющей в этих планах нет – чистая номенклатурщина и политическая заказуха, но поскольку задача поставлена, а Аня отправлена в архив нарыть что-нибудь годное, она и нарывает ту самую рукопись, которую некогда материализовал Змей.
Змей – писатель. Или мнит себя таковым. И образ его столь прекрасен, что сочинения можно слагать. Уже крепко потом я читала массу недовольных отзывов как раз по его поводу: так до конца и не понятно, кто он такой, откуда такой дерзкий и умелый, какова мотивация и где подробности раскрытия личности преступника. Народ негодует – потому что недодали информации! Мне кажется совершенно неправильным предполагать, что «автор слил». Ну, камон. Шамиль Идиатуллин выписал добрый десяток распрекрасных образов – живых и настоящих только в этой книге! Он сделал того же Змея агнищенски колоритным. Неужели автору было бы жалко рассказать про условное тяжелое детство «героя», или на какой войне из примерно годящих по датам Змей мог стать таким шустрым?! Так что это – не баг, а фича.
А «До февраля» - это та книга, в которой каждый непременно вычитает что-то своё. Правда. Вот сколько читателей будет, столько и параллельных миров возникнет. Для кого-то это будет средненький детективчик, для кого-то история про редакцию-журналистов и полицию, внутрянку работы тех и этих, а ещё маньяка-серийника. Всё это тут есть.
Как есть ещё и книга про писателя и его отношения с вдохновением, музами, сюжетами, персонажами, критиками, издателями и кем угодно – достаточно просто предположить, что Змей – это метафора тому самому образу «я-писатель», и найти в тексте пару тройку подтверждений. И вот тонкий план о «человеке пишущем» со всей грязноватой оберткой профессии – он просто прекрасен.
Как прекрасно то, что в этой книге всё связано со всем: и персонажи, и явления, и процессы. Если милиция говорит матом (и чем дальше по тексту, тем охотнее – Шамиль Идиатуллин идеально, как на мой вкус, повышает и градус повествования, и темп самого текста), значит Анечка будет вещать каламбурами. Если сам автор залихватски витиеват в тексте, значит Альтер-Эго автора (Змей) будет пафосно неуместен и демонстративно смешон. Если милиция цитирует что-то, значит и криминал будет цитировать ровно это же – не только потому, что «мы все родом из одной песочницы», но и потому что полярность этих явлений, которая вообще-то должна бы быть, практически отсутствует: представители закона ведут себя порой как самые настоящие утырки. И подобных связей, каких-то милейших пасхалок ("не достоин земного притяжения" - за "ченеземпра" отдельное спасибо), отсылок и прочего в книге очень много - это очень литературная книга, вот что.
А ещё в этой книге очень много социалки. Она не педалируется специально, а просто показывается. И такая вот репортажная легализация – тремя словами тут, двумя предложениями там, оформляет картинку в условную «рамку времени». Что хорошо – это не тоскливая и беспросветная «русская проза», от которой хочется пойти и утопиться. Нет, тут нет беспросветности, за что тоже спасибо.
Что было плохо лично для меня - то, что сильно раздражает меня в современных русскоязычных авторах, которым и вслух хочется сказать многое, и снять сливки с акуталочки, и на статью о дискредитации не налететь.
Все эти заигрывания «До февраля», все эти «Войны бывают потому, что кто-то хочет убивать и может убивать. Остальное несущественно», все эти «Если хорошие убьют всех плохих, то останутся одни убийцы» - активно педалируемое, демонстративно акцентированное, вложенное в уста протагонистки Анечки, вся эта гуманитарщина уровня вконтактика - раздражала.
Я очень хорошо думаю про Шамиля Идиатуллина как про писателя: он мастерски владеет словом, и читать его тексты – услада для глаз. Именно поэтому я убеждена: автору достаточно было сказать три слова кем угодно, чтобы развеять этот аморфный воздушный флер борьбы с ветряными мельницами. Ибо без этих акцентов получилось такое «сами придумайте, что хотите».

0    0

Живописный скорее детектив чем триллер из провинциального городка. Так и "просится" в экранизацию

0    0

На редкость плохо написанная вещь. Автор пытается убедить нас в блестящем владении языком, вставляя то «решил брать горлом», то «болботание», то ещё какую-нибудь этакость. Однако выглядит это едва ли не хуже, чем «подлокотники, похожие на эклеры из кондитерской Горзина» у такой же выделывающейся Гузели Яхиной.
«…а сердце с пулемётного темпа перешло на автоматный» ??
Очень и очень плохо. Была бы возможность вернуть книгу, вернул бы. А лучше — обменял бы на Водолазкина или Иванова.

0    0